Книга Ведьма. Избранница Волка, страница 88 – Хэля Хармон

Затем приподнялся на руках. Валя сдавленно охнула, когда Юрий заполнил ее собой изнутри. С его намокших и потемневших волос на Валино лицо частыми каплями стекала прозрачная, с железным привкусом, вода. Валя зашлась дрожью, когда Юрий сделал первое неожиданно резкое движение. И последующий за ним блаженный спазм заставил ее изогнуться, упереться затылком в неподатливую чашу.

Несколько раз неверная картинка перед Валиными глазами пыталась расколоться: она то видела перед собой серые глаза, потемневшие, подернутые дурманом желания. То того же оттенка небо, сворачивающееся в спираль.

Наконец она откинулась и блаженно раскинула руки, с запозданием сообразив что в ванной для этого никак не могло быть места.

Руки опустились в пушистый молодой снежок. Алые ягоды на груди и на шее почти все полопались: сок растекся по некогда белым жемчужинам и застыл розоватыми разводами.

Валя перевела дыхание и перекатилась на бок. Нагота ее не смущала. И даже не потому что она была совершенно одна под этим серым небом.

Дойти до могильного камня с каменным ангелом труда не составляло. Надо было просто попросить. И мир подернулся рябью, из снега вырос постамент с крылатым исполином.

В ногах у ангела, покрытая серым инеем сидела Гелла, еле заметно покачиваясь из стороны в сторону. Она выглядела… вовсе не Великой, хоть и давно мертвой ведьмой. А скорее — иссушенной болезнью уходящей старухой. С видимым усилием Гелла разомкнула пергаментные веки. Зыркнула угольно-черными глазами.

Валя не помнила ее такой. Даже в гробу прабабушка лежала менее изможденной.

— Они нашли источник, — прошелестела Гелла, не размыкая губ, — я бы тебя не дозвалась, если бы не твой волк. Он обострил твой слух. И сорвал с тебя хрустальную слезу. В процессе.

Валя отстраненно отметила, что в иное время, смутилась бы от таких слов. Но сейчас ничего не почувствовала. И прабабушка вовсе не пыталась ее смутить. Лишь говорила как есть.

— Время пришло, Валя. Пора выбирать, кого оставить а кого отдать. Промедлишь — никто не уцелеет. И ты тоже.

Прабабушка перевела дух и уставилась на Валю в упор. На какое-то мгновение взгляд Геллы потерял фокус, и Валю прошиб ледяной пот. От того, каким неживыми, кукольными показались ей глаза так похожие на ее собственные. Страх смерти, тупой, животный, впервые по-настоящему взял ее за горло.

— У меня было еще два дня, — попробовала сопротивляться Валя, — мне нужно два дня.

— Время пришло, — повторила прабабушка, больше похожая на мумию прежней Геллы, — они забрали камень, который должен венчать ритуальный нож. “Адово ярмо”. Они пройдут через любую дверь. Они не дадут истечь еще двум дням. Самое большее — через сутки все преграды падут. Либо ты ляжешь на алтарь напуганной жертвой либо решившейся на сделку дурой. Либо ты примешь бой…

Валя отчаянно уставилась, на тающий в инее силуэт Геллы.

Последние слова уже не прозвучали.

Но Валя их услышала. Голос прабабушки в Валиной голове звучал сильно и насмешливо:

“Но оружие выберешь ты”

Валя улыбнулась самыми уголками губ и с силой подалась навстречу. Тугим струям горячей воды. Дрожащему от напряжения телу Юрия. Боковым зрением проводила уносящуюся в сток цепочку с артефактом-каплей из горного хрусталя.

Валя впилась в Юрия ногтями, закусила зубами его обжигающее плечо. До чувства горячего терпкого металла на губах. Его тело закаменело и разразилось последней судорогой. Руки впились в борта ванны, выламывая куски. Раскалывая купель.