Книга Дракон, который меня не помнит, страница 103 – Юлия Ханевская

По лестнице вниз на несколько этажей. В фойе. А потом к дверям выхода. Закуталась в форменную мантию, чтоб хоть как-то спастись от завывающего снаружи ветра, и вышла на террасу.

Осмотрелась.

Барта увидела сразу же — прямо там, у перилл, где мы впервые серьезно поговорили. После чего я попыталась сбежать от него и чувств, что разрывали меня изнутри. А он догнал и поцеловал.

Я проследила взглядом за мысленными образами, возникшими в памяти, и задержалась у внешней стены замка.

Здесь на моем плече возникла метка истинности. Кажется, что это было так давно… словно в прошлой жизни.

— Зайди обратно, Офелия, — послышался голос Барта. — Застынешь.

Я отлепила взгляд от стены и двинулась к истинному. Остановилась в шаге от него, набираясь смелости заговорить о важном.

— Так теперь всегда будет?

Он обернулся, опираясь поясницей на каменные перила. Сложил руки на груди и посмотрел так… отстраненно. Будто сквозь меня.

— Мне нет оправдания, Офелия. Прости. Я не прикоснусь к тебе больше, пока сама не позволишь.

Я выдержала паузу, неотрывно глядя ему в лицо.

— Хорошо. А говорить со мной ты теперь тоже не будешь? Вести себя нормально, не спасаясь бегством при любом случае?

Барт вздохнул и шагнул навстречу.

— Ты сейчас серьезно? Я стараюсь уберечь тебя от…

— От чего? — я начала заводиться. — От созерцания твоей физиономии? Ты повел себя, как скотина, Барт!

— Я знаю.

— Нет, не знаешь! Думаешь, самое страшное, что со мной случилось, это ночь с тобой? Нет, самое страшное — все, что было после!

Он нахмурился, явно не понимая, что я имела в виду. Я подошла ближе, ткнув пальцем ему в грудь, и произнесла, делая паузы между фразами:

— Ты оставил меня. Одну. В доме своего дяди. Словно просто… воспользовался!

Барт побледнел. Открыл рот, чтобы ответить, но потом захлопнул его, стиснув зубы. Снова вздохнул, прикрыв глаза. Провел ладонью по лицу и посмотрел уже более живым взглядом.

— Прости меня, — он поднял руки, словно хотел взять меня за плечи, но опустил их обратно, сжав кулаки. — Прости, пожалуйста. За то, что тебе пришлось пережить все это.

Я не планировала разрешать конфликт так скоро, но Барт был искренен. В его глазах читались сочувствие, переживание и вина. Неподдельные, настоящие, пробирающие до дрожи. Было видно, что произошедшее с нами задело его так же глубоко, как и меня. Мне оказалось этого достаточно, и мариновать его, снова и снова вытягивая признания, я не хотела.

Преодолев оставшееся между нами расстояние, я обняла его за талию и вжалась щекой в твердую грудь. С души будто сошла груда камней, рассыпавшись в прах.

Он продолжал стоять истуканом, никак не реагируя.

— Ты виноват, Барт. Но только в том, что оставил меня на мысе Бурь одну. Все остальное — результат непреодолимых обстоятельств, в которые нас толкнули другие люди. Герт. Мерида. Родители. Все те, кому что-то надо от нас, и принять нашу истинность они не могут.

Барт выдохнул, заметно расслабляясь. Провел ладонью по моей спине, от поясницы к лопаткам и обратно. Затем обнял, прижимая к себе обеими руками, зарылся носом в волосы над ухом и глубоко вдохнул их запах.

Я зажмурилась, упиваясь вспыхнувшим во мне огнем. На сердце стало так спокойно, как если бы вернулась домой после многих лет блужданий по чужим землям. Мы ничего не говорили, просто стояли, обнявшись, и наслаждались теплом друг друга.