Книга Ее дикие звери, страница 29 – Э. П. Бали

— Я позабочусь о том, чтобы ваши просьбы были выполнены.

Значит, у него все-таки есть мозги.

Коса коротко кивает, и это больше, чем заслуживает лев.

Лайл поворачивается к Ксандеру.

— У тебя здесь будут проблемы со зрением?

Ксандр рычит, задетый за живое.

— Пока у меня есть моя магия, я такой же, как любой другой зверь. И даже без нее я справлюсь.

Он не преувеличивает, у Ксандера божественный слух. Однажды я сломал ребро и даже не знал об этом. Той ночью, когда мы лежали в наших кроватях — причем дракон был в наушниках, — он сказал мне перестать дышать, потому что его раздражал скрежет моих трущихся друг о друга ребер.

После чего ему пришлось уворачиваться от лампы, пущенной ему в голову.

— Тогда ладно, — тихо говорит Лайл, переводя взгляд с одного на другого. — Пока вы следуете правилам академии, у меня не будет к вам претензий. И да, Дикарь, твой петух эмоциональной поддержки может остаться.

— Да, да, — бурчу я, поглаживая Юджина по голове. — Мы не будем мочиться на мебель.

Лайл игнорирует меня и вручает каждому из нас пачку бумаг, без сомнения, список школьных правил, написанных крупными буквами, для тех, кто умеет читать. Когда он пытается вручить мне мой пакет документов, я игнорирую его, и вместо этого он отдает его Косе. Я примерно представляю, что там написано: не трахаться в коридорах, не обнюхивать самок, не бегать с голой задницей.

— У нас здесь судебная система, Дикарь, — многозначительно говорит мне Лайл. — Это чудо, что нам разрешили приютить тебя здесь, — По всем правилам, они должны были отправить меня обратно в тюрьму для больших мальчиков. Даже не представляю, за какие ниточки потянул Лайл, чтобы доставить меня сюда. — Никакого убийства. Никаких увечий. Понял?

Я рычу себе под нос, возмущенный его доминирующим тоном, и единственное, что останавливает меня от того, чтобы вцепиться ему в глотку, — это ответное рычание Косы.

Глава 8

Аурелия

— Сигаретка не найдётся? — доносится до меня монотонный скучающий голос. Я выныриваю из своих мыслей и оборачиваюсь, чтобы увидеть входящую девушку моего возраста. Первое, что бросается в глаза, — это тонкие золотые серьги-кольца, такие большие, что почти касаются ее плеч, облегающее фиолетовое платье-бодикон и белые кроссовки. Опираясь одной рукой на чемодан, она выпячивает бедро и морщит носик, глядя на меня. — Ты что, нашла эту робу в мусорном баке или что-то в этом роде?

— Нет, я пришла голой, — и хотя от комбинезона ужасно воняет, это поможет замаскировать то, что я скрываю свой запах. Звери обычно чуют орден друг друга, и у меня не должно быть способности так хорошо это скрывать.

Она кивает и делает вид, что впечатлена.

— Мило. Так что там с сигареткой?

— Нет, прости.

Девушка закатывает глаза и садится на скамейку напротив, постукивая акриловыми ногтями по колену. Я с завистью смотрю на глянцевые черные ногти и стараюсь не смотреть на свои, потому что знаю, что они неровные и грязные.

Но вот на что я действительно обращаю внимание — на ее розовом шнурке не написано ни слова. Чувствую себя по-настоящему особенной, когда меня вот так выделяют, вот что я вам скажу.

Всего через несколько секунд кто-то с топотом врывается в комнату, но сперва я слышу голос:

— Т-тронешь меня еще раз, и я с-сломаю тебе руку, щ-щенок.

— Да, да, динамит. Двигай внутрь, — мужской голос, без сомнения, одного из охранников.