Книга Ее дикие звери, страница 73 – Э. П. Бали

Температура в помещении резко опускается ниже нуля. Ксандер вскидывает голову по дуге, и это подсказывает мне, что он закатывает глаза. Он усмехается, как будто ожидал моего ответа. Дикарь буквально ощетинился от гнева, а Коса замер так неподвижно, словно вообще не дышит.

Мои инстинкты кричат мне бежать. Моя анима кричит мне прыгнуть в объятия Косы. Короче говоря, я растерянная клякса на полу.

— Аурелия, — скрипучий голос Косы заставляет мою кожу вспыхнуть и покрыться мурашками одновременно. — Я не допущу неуважения с твоей стороны. Я не терплю лжецов. И я пойду на все, чтобы уничтожить тех, кто причиняет мне зло.

Меня сейчас буквально вырвет, и я с трудом сдерживаюсь.

Опасность и смертоносное обещание сквозят в его словах, и я знаю, что этому зверю никогда не перечат. Но слова Косы застают меня врасплох, потому что речь идет о выживании.

— Дело не в уважении, — тараторю я, как дурочка. — Просто вы все неправильно поняли.

— По-моему, это называется газлайтинг, — растягивает слова Ксандер. — Так нам говорили на терапии. Ты что, газлайтишь нас, змеючка? Потому что мы, блядь, видели твою метку, когда ты раздвинула свои красивые ножки для Дикаря. Или ты не помнишь, как звала нас сиреной посреди ночи, и мы впятером приперлись в твою отвратительную лачугу в астральной форме?

Не знаю, что меня больше поражает: то, что он назвал мои ноги красивыми, или то, что он назвал мое милое бунгало отвратительной лачугой. Отчасти так оно и есть, но все же Ксандер не имел права так говорить. Кроме того, как я могу объяснить Зов сирены, если я не их Регина? Он загнал меня в словесный и буквальный угол.

Естественно, все, что я могу сделать в данной ситуации, — это уклониться.

— Так вы выпустите меня или нет?

— Думаю, — ноздри Дикаря раздуваются, и я даже вижу вздутые вены на его шее. — Мы будем держать тебя здесь на цепи, как домашнее животное.

Я скрещиваю руки на груди.

— Вы не пос…

Я осекаюсь, потому что Коса резко хватает меня за горло и толкает назад. Ударяюсь спиной о клетку и хриплю от шока.

Огромная прохладная ладонь Косы прижимается к моей трахее, а пальцы сжимают сонную артерию. Я вскидываю руки и впиваюсь ногтями в него.

Я знаю, что это угроза, но Регина во мне не может не радоваться тому, что он действительно прикасается ко мне. Его кожа соприкасается с моей. Кожа к коже, и, клянусь Дикой Богиней, он такой сильный…

Моя анима взывает к нему, и от силы этого зова у меня слезятся глаза. Я вспоминаю, как этот зверь за считанные минуты подчинил своей власти весь обеденный зал академии. Как звери кланялись ему. Вспоминаю, как он убил гиену в подземелье только за то, что он покусился на мою честь, и это было до того, как Коса узнал, что я его Регина. Пространство между моими ногами пульсирует с каждым учащенным ударом сердца, и я на секунду закрываю глаза.

Я охвачена сотней эмоций, и, возможно, это, а также угроза попасть в тюрьму за преступление, которого я не совершала, выводит меня из себя, потому что я делаю нечто рискованное.

Нечто безумное.

Я открываю глаза и опускаю свой обонятельный щит. Резко.

На Косу обрушивается вся сила моего запаха Регины и возбуждения, и он заметно вздрагивает.

Часть меня не может поверить, что я настолько отчаялась, что угрожающее прикосновение, тем не менее, остается для меня прикосновением и заводит меня. Это жалко? Я думаю, так и есть. Но первобытный зверь во мне одобрительно рявкает.