Книга Слабая герцогиня. 10 способов унизить невесту, страница 39 – Виктория Вера

— Лежи и не уходи. Принесу тебе еды. Понял?

Не знаю, понял ли меня лис, но выбора особо нет. Надеюсь, дождётся меня здесь. Когда пячусь к “выходу” успеваю заметить на мордахе лиса тоску. А может, мне это только кажется.

* * *

— Малия, мне очень нужна твоя помощь!

Кажется, в поместье моего отсутствия даже не заметили. Вот и хорошо.

— Да госпожа?

— Скажи, можешь ли ты незаметно добыть для меня немного того, что едят… ммм… собаки?

— Д-для чего госпожа? — в ужасе округляет на меня глаза горничная.

— Скажу, если поклянёшься держать в секрете!

— Хорошо, госпожа, клянусь! Ни слова, да не сойти мне с этого места!

— Я нашла одно животное… и припрятала в саду. Оно выглядит очень голодным, а я хочу его покормить.

Малия несколько долгих секунд смотрит на меня немигающим взглядом, потом отмирает, выдахает, быстро кланяется и, обещая что-нибудь придумать, исчезает за дверью.

Возвращается довольно быстро.

— Госпожа, я кое-что нашла, но оставила на улице. Побоялась, что меня заметят с миской еды, идущей в ваши комнаты.

— Молодец, Малия! Всё правильно сделала, — даже представить боюсь, какие бы сплетни обо мне после этого разошлись. Вот было бы графу развлечение. — Пойдём вместе, покажу тебе кое-кого.

Беру пиалу с чистой водой и накидываю шаль. Глаза девушки загораются любопытством, и мы вместе спешим на улицу. Она останавливается возле скамейки, быстро наклоняется и ловко выуживает из-под неё щербатую миску. Внутри каша, подозрительно похожая на ту, что мне подают на завтрак, и какие-то мясные обрезки.

— Для собак оставалось, никто и не хватится, — поясняет горничная.

Ясненько… Ну и ладненько… Мне же не из собачьего котла кашу накладывают? Или… Так, ладно, не думать об этом… не думать!

Лисёнок лежит ровно там же, где я его и оставила. В какой-то момент мне даже кажется, что он уже не дышит. Подбегаю и беру на руки. Нет, хвала Богам, тёплый, дышит, просто уснул.

От моего прикосновения животное просыпается и напрягается, слегка вздыбливая шерсть на загривке.

— Всё хорошо, все свои, не бойся, — глажу уже смелее, пытаясь голосом и прикосновениями успокоить пушистую мелочь.

Ставлю перед ним воду и миску с едой. Мягко подталкиваю ближе. Лисёнок опасливо косится по сторонам и недоверчиво принюхивается. Но уже в следующую секунду бросается на еду, едва не опрокидывая миску и даже порыкивает, словно боится, что мы отберём его добычу.

— Ешь, ешь, милый. Не буду я у тебя ничего отбирать. Мне такое каждое утро подают и даже со сливочным маслом, — кошусь на покрасневшую Малию и понимаю, что она в курсе. Значит, и все остальные знают.

Интересно, а обсуждение моего рациона выходит за пределы имения?

И вот к само́й каше у меня никаких претензий, особенно когда её подают в горячем виде. Но сам факт того, что это делается с целью меня оскорбить… Просто не понимаю, как вести себя в такой ситуации. Ругаться? Спорить? Что-то доказывать? Обижаться? Боюсь, что граф только этого и ждёт.

Ну уж нет. Не дождётся. Каша, как каша. Полезная, сытная и каждое утро свежая. Для меня сейчас в самый раз, особенно после двух недель Вон и лисёнку нравится.

Когда я собираюсь уходить, Лис, так я решила его называть, делает несколько робких шагов за мной.

— Нет, тебе нельзя со мной. Но я постараюсь навещать тебя почаще. А если я не смогу, то Малия принесёт тебе кашу с вкусняшками, — показываю на горничную, которая робко мнётся поблизости, но подойти к Лису не решается.