Книга Магазинчик грешницы. Списанная со счетов, страница 26 – Виктория Вера

В желудке начинает подсасывать от голода.

Жаль, ресторацию мы себе позволить не можем, но я спускаюсь к уличной торговке, чтобы купить у неё ещё тёплые рогалики.

Три рогалика для нас. И ещё три рогалика на гостинцы для троюродной кузины Сэлли.

Следующий час мы петляем по узким улочкам рабочего района в поисках нужного адреса.

— Сэлли, ты уверена, что твой отец называл именно эту улицу?

— Да, госпожа. Он часто просил меня повторить, чтобы убедиться, что я помню адрес.

— Но за последние два года многое могло измениться. Твоя кузина могла переехать.

— Возможно, госпожа. Поэтому я и хотела поехать её искать самостоятельно.

— О, нет-нет, я не хочу отпускать тебя одну непонятно куда. Гораздо лучше прокатиться всем вместе.

Сэлли смущённо улыбается, а Мирко останавливает нашу повозку напротив покосившегося домишки, зажатого между другими такими же ветхими и ненадёжными строениями.

На пороге дома стоят двое мужчин в форме и о чём-то спорят с худощавой женщиной. Переглядываемся и подходим ближе.

— Я же говорю, что мне нужно ещё время. Уверяю, уже через пять дней я погашу всю задолженность, — устало объясняет хозяйка.

— За пять дней у вас набегут ещё проценты!

— Тогда через шесть дней. Шесть дней отсрочки! Прошу вас.

— Ания? — Сэлли подходит ближе и всматривается в черты лица женщины. Та отрывается от спора и прищуривается. На её лице отражается узнавание:

— Сэлли?! О, маленькая, как же давно я не слышала о тебе! — её внимание возвращается к мужчинам в форме, которые наблюдают за этой картиной. — Я сказала, что всё принесу! — твёрдо обращается к усатому шатену с длинным носом, намекая на то, что разговор окончен.

— Это последний раз, когда мы идём навстречу, — понижает голос усач в форме, косясь на меня. — Ещё одна такая задержка, уважаемая фира Лата, и вместо нас придут солдаты. Всего хорошего.

Разворачиваются и, чеканя шаг, удаляются вниз по улочке.

Ания явно чувствует себя не в своей тарелке, но приглашает нас пройти в дом, чтобы не мёрзнуть. Внутри не особо теплее, чем на улице, и слышится детский плач.

— Простите, я была не готова к гостям, — женщина виновато оглядывается на окружающий беспорядок.

— Чего хотели эти люди? — интересуется Сэлли.

— Хотели получить плату за ссуду, которую мы брали на ремонт дома, — немного нервно улыбается и вытирает ладони о старый передник.

— И большая сумма? — вступаю в разговор.

— Двадцать восемь эке… ой, не берите в голову! — всплёскивает руками и выжимает на усталом лице улыбку. — Давайте лучше, я напою вас чаем… если, конечно, не побрезгуете…

— Ну что ты такое говоришь, Ания, я так рада, что нашла тебя! — Сэлли с искренней улыбкой берёт кузину за руки и сжимает их в поддерживающем жесте.

В соседней комнате раздаётся надрывный плач, Ания подхватывается, бросает на нас виноватый взгляд и убегает.

— Сэлли, мне кажется, мы немного не вовремя. Можем заехать в другой раз, когда твоя кузина… ммм… когда она будет более готова.

— Да, наверное… вы правы, госпожа, — задумчиво смотрит в сторону узкого дверного проёма, в котором исчезла женщина.

— Давай я дам тебе двадцать восемь эке, а ты передашь их Ании, чтобы она выплатила долг. Это подарок. И рогалики передай. И скажи, что мы обязательно заедем в другой раз!

Сэлли смотрит с благодарностью, но не отказывается. Мы обе понимаем, что так будет правильно. У меня осталось мало монет, но есть еда и крыша над головой, к тому же скоро я стану весьма обеспеченной леди. Двадцать восемь эке это капля от моего будущего состояния.