Книга Канарейка Великого князя, страница 42 – Ольга Росса

— Я обучаю Мари сигналам кавалерийского полка, — он взял дочку на руки, и та радостно заулыбалась.

— Oh mein Gott! Какая кавалерия?! Она же девочка! — возмутилась княгиня. — Зачем ей это?

— Вы только посмотрите, дорогая супруга, как ей понравилось, — великий князь потискал малышку, воркуя с ней. — Правда, Мари?

Неожиданно было видеть великого князя, высокого и статного военного, нежным и любящим отцом.

— Михаил, хватит баловать Мари. Посадите её в кровать, — княгиня еле сдерживала свои эмоции. — Она привыкнет к вашим рукам, а вы потом опять уедете в Польшу или начнутся учения, и девочка будет плакать без вас.

— Однако вы её к своим рукам тоже не приучаете, хотя находитесь всегда рядом, — холодно заметил супруг княгини, но всё же усадил дочку обратно в кроватку. Та сразу скуксилась. Михаил Павлович развернулся и невозмутимо посмотрел на меня. — Ольга Александровна, вы тоже считаете, что баловать даже девочек нельзя?

Я приосанилась, пока собиралась с мыслями. Вот зачем он задал мне этот провокационный вопрос?

— Я считаю, что любовь должна быть освещена светом разума, — по-своему переиначила я знаменитую фразу французского писателя. Не могла же я пойти против слов своей патронессы.

— Как хорошо сказано, Ольга Александровна, — поддержала меня Елена Павловна.

— И какую же именно любовь вы имели в виду? — Михаил буравил меня взглядом.

— Всякую, Ваше Высочество, — опустила я глаза в пол, не выдержав его напора, — к богу, отечеству, родителям, друзьям, детям и… любимому человеку, то есть я хотела сказать, к супругу.

— Занимательное у вас мнение для юной барышни, — хмыкнул великий князь. — Хорошего вам дня.

Он резко развернулся и покинул детскую комнату, даже не взглянув на жену.

— Как Мари? — Елена Павловна гордо вскинула подбородок и обратилась к фрейлине, которая, по-видимому, тут заправляла няньками и обеспечивала должный присмотр за маленькой княжной.

— Всё хорошо, Ваше Высочество, лекарь заходил, осмотрел Марию Михайловну. Сказал, вылез второй зубик снизу, — отчиталась Екатерина.

— Хорошо ли кушает Мари? — затем княгиня посмотрела на кормилицу, дородную молодую женщину.

— Хорошо, Ваше Высочество, — поклонилась в пояс молочная мать маленькой княжны.

— Благодарю, — Елена Павловна наконец-то подошла к кроватке, но брать на руки малышку не стала. Посмотрела на неё и, удовлетворённо кивнув, повернулась ко мне.

— Пойдёмте, Ольга Александровна, пора завтракать. Скоро у меня занятия по истории с господином Арсеньевым.

В течение дня я ни на шаг не оставляла великую княгиню, отлучаясь только по естественным нуждам. Елена Павловна оказалась очень деятельной особой. После завтрака мы посетили её рабочий кабинет, где она имела долгую беседу с историком, который рассказывал о новых изысканиях в науке и знакомил с различными статистическими данными. Я же тихо сидела рядом на стульчике и ждала указаний, например подать для княгини стакан воды из графина или чистый лист бумаги.

Перед обедом мы гуляли в саду вместе с няньками и маленькой княжной. Елена Павловна неспешно вела со мной беседы, в основном о том, насколько впечатлило её сегодняшнее занятие с Арсеньевым.

Обед прошёл без великого князя. Как сказала его супруга, он практически всё время пропадает на службе в своём полку или в военном училище. Вечера вообще предпочитает просиживать в рабочем кабинете или проводить на своей половине дворца встречи с офицерами.