Книга Жена-попаданка для графа Зотова, страница 88 – Ольга Росса

— Доброе утро, Софья Андриановна, — улыбнулся конюх во весь рот и указал на табурет. — А я вас жду. Вот принёс для вас.

— Спасибо, Егор. Ставь ногу на пенёк, перевяжу, — я слегка улыбнулась в ответ на лучезарное приветствие парня и присела на табурет. — Вчера видела твои рисунки, мне Мария показала. Это правда ты нарисовал?

— Я, барыня, — смущённо опустил глаза конюх, задирая штанину до колена. — Вам не понравилось?

— Отчего же? Наоборот, очень даже понравилось, — принялась я разматывать бинты. — У тебя талант, Егор. Красками рисовать умеешь?

— Умею, только дорогие они. Закончились давно, — понуро ответил он. — Да и холсты надо хорошие, чтобы красками рисовать.

— Тебя кто-то учил? — не верилось мне, что он такой самородок.

— Да. Мой дядя, старший брат отца. Вы, наверное, не помните его, — задумался конюх. — Тимофею ваш батюшка вольную давно дал, когда узнал о его таланте к живописи. Отправил учиться в Москву. Сейчас дядя уважаемый художник. В Дивное приезжал пять лет назад, вот меня и подучил немного, пока тут летом пейзажи писал.

— Вот как, — удивилась я, стараясь не выражать лишних эмоций, а сама обрабатывала шов. — Нога хорошо заживает. А портрет мой маслом сможешь нарисовать?

— Смогу! С превеликим удовольствием, барыня. Только красок нет и холста. Да и старый мольберт мой поломался, — сник Егор.

— Не переживай. Отправим кого-нибудь в Омск, пусть купят для тебя самые лучшие краски, кисти, холсты и мольберт, — воодушевилась я. — Будешь художником, а не конюхом. В доме не хватает картин: пейзажей, натюрмортов, портретов. Справишься?

— Про пейзажи не скажу, а вот портреты мне любо рисовать, — немного замялся Егор.

— Вот и отлично. Начни с портретов: меня нарисуешь, Машу, Константина Александровича, матушку мою. Поговорю сегодня с мужем, чтобы деньги на материалы выделил и послал человека, который сможет всё это купить.

— Спасибо, Софья Андриановна, — глаза у конюха засветились от радости. — Давно я с маслом не работал. С превеликим удовольствием буду писать портреты.

Я закончила перевязку, сложила инструменты обратно в саквояж и пошла к дому. Солнце светило ярко, обещая ещё один жаркий день. Покосы, наверное, вовсю на лугах идут.

Откуда-то выскочил Гораций. Виляя хвостом, он припал к земле, ожидая от меня ласки. Я присела на корточки и не удержалась — погладила пса по брюху, которое он подставил под мою ладонь.

— Красавец ты мой, защитник, — ласково проговорила я, улыбаясь. За спиной послышались шаги и стук трости.

— Поневоле начинаю завидовать собственному псу, — раздался знакомый голос с нотками иронии.

Я подняла взгляд и нахмурилась, отвернувшись. Сегодня я обиженная жена. Пусть граф почувствует свою вину.

— В отличие от вас, Гораций ведёт себя достойно, — гордо ответила мужу. — И заслужил ласки.

— Значит, я не заслужил, — вздохнул Константин.

Я поднялась и гордо вздёрнула подбородок, посмотрев в лицо графа. Выглядел он хорошо и свежо, словно вчера и не гулял в кабаре.

— Нет, — обогнула его и направилась к дому. За спиной послышались шаги, и я удовлетворённо улыбнулась. Идёт.

В холле появилась кухарка и поспешила ко мне с вопросами.

— Барыня, когда завтрак подавать?

— Федосья, накрой стол на террасе минут через двадцать. На свежем воздухе аппетит лучше, — улыбнулась я женщине. — И всем скажи, что завтрак сегодня будет там.