Книга Отшельница. Искра короля, страница 173 – Марина Индиви

— Отец? Ты хотел меня видеть? — Тимоти вошел и остановился у стола, дожидаясь его ответа. Садиться он не спешил.

— Ты был у Августы. Зачем?

— Ты следишь за мной?!

— Я слежу за твоими связями. Ты все еще мой наследник.

Тимоти раздул ноздри:

— Я способен сам определиться с тем, что мне делать!

Стефан вспомнил Олю, Наташу, разговор о порке, мысленно досчитал до десяти и произнес:

— Августа — фрейлина Валери. Мы говорили о том, что я не желаю видеть ее в твоих фаворитках.

— И я не желаю, — язвительно отозвался Тимоти, — поэтому если бы ты просто спросил у меня, а не приставлял за мной слежку, ты бы знал, что я ездил к ней, чтобы поставить точку в наших отношениях. Между нами было многое, она мне постоянно писала, и я счел своим долгом прояснить, что больше ничего не будет. Лично, а не в письме и не через третьих лиц. Это честно по отношению к женщине, или ты считаешь иначе?

Стефан вздохнул.

— Почему ты сразу мне не сказал?

— Может быть, поэтому? — Тимоти приподнял брови.

Нет, это выше его сил. Это там, на Земле, матери и отцы могут позволять своим потомкам говорить с ними в таком тоне.

— Не забывайся, — мигом понизил голос до ледяного Стефан.

— Не забудусь. А если вдруг что, ты мне напомнишь, — огрызнулся сын.

— Тимоти! — зарычал Стефан. — Еще одно слово — и ты будешь наказан.

Ответить тот, правда не успел, с его лица разом схлынули все краски. А потом Стефана обожгло болью и пламенем, взбесившемся в крови сына. После зелья Оливии у Тимоти случались приступы, но с каждым годом все реже, и не такие сильные, сейчас же Стефан едва успел вскочить, когда сын повалился на пол и захрипел, царапая ногтями пол. С его пальцев посыпались искры, а глаза заволокла яркая синева магии, выжигающей Тимоти изнутри.

— Корви! — рявкнул Стефан, склоняясь над сыном.

Перепуганный секретарь влетел в кабинет и застыл.

— Гвардейцев ко мне, срочно, и всех ведущих целителей столицы сюда. Немедленно.

Магия Тимоти словно взбесилась. Когда его отравила Оливия, Стефана не было рядом, но по рассказам очевидцев, включая Вальдена, выглядело это в точности так же. Если не сказать страшнее.

Гвардейцы помогли перенести принца в его покои, и все это время Стефан шел рядом, на ходу просматривая контуры сына. Магия Тимоти, которая должна была ему подчиняться, сейчас словно выплеснулась концентрацией за все годы и била по органам, по телу, разрушая его изнутри, словно атаковала сам организм, чтобы избавиться от преграды тела.

Стефан едва успевал ставить блоки на ее пути, чтобы выдержали сосуды и сердце, и к тому времени, как они с Тимоти остались вдвоем, пот с него лился рекой. Удерживать нестабильную магию, восстанавливать повреждения и держать сына на грани одновременно было сложно: действовать надо было быстро, зачастую в считаные секунды, а одна ошибка могла стоить Тимоти жизни. Сложнее всего было то, что он не терял сознание и все чувствовал, а погрузить его в сон у Стефана просто не было времени, и это било по нему ничуть не меньше, чем по сыну.

Впрочем, Стефан даже примерно не представлял, что он сейчас чувствует.

— Я с тобой, — успевал только повторять он, глядя сыну в глаза. — Я с тобой, Тим, все будет хорошо.

К тому моменту, как в покои влетел королевский целитель, Стефан уже сам был на грани.

— Погрузите его в сон, — скомандовал он мужчине и крепко сжал руку сына, повторяя как клятву: — Все будет хорошо.