Книга Изгнанница. Искра Императора, страница 77 – Марина Индиви

Она не только подслушивала горничных, но и практиковалась: на самых разных предметах, раскрывала в себе разные грани чувственности, потому что, если верить услышанному, подсмотренному и прочитанному (у одной из горничных в подругах была падшая женщина! Которая принесла ей книгу об искусстве любви с картинками), ни одному мужчине не понравится, если ты будешь лежать как бревно.

К тому моменту, как они впервые поехали во дворец, Анаста знала и умела многое… в теории. На практике же она никогда к себе никого не подпускала: мужчину должно зацепить то, что он станет у нее первым. И императора зацепило. Он настолько прикипел к белокурой невинной девушке, что позабыл обо всех своих прежних увлечениях. Ох, как они шипели… по углам. Но к этому Анаста тоже была готова. Она прекрасно понимала, что император — не конюх, не лакей, не зажиточный горожанин и даже не просто аристократ, любящий задрать юбку смазливой горничной. Здесь все так просто не будет, соперницы будут опаснее, изощреннее, а удержаться рядом с ним будет гораздо сложнее.

Поэтому без союзников было не обойтись. И в первый же месяц своего пребывания Анаста выбрала того, кто может им стать: Барви. Императорский лекарь. Во-первых, он обладал неограниченным доступом к зельям и их ингредиентам. Во-вторых… во-вторых, он мог пригодиться в будущем. И вот, пока сестрица блеяла, мямлила и стеснялась, Альви занялась приручением сразу двоих мужчин. Естественно, первым у нее стал император (и, в отличие от всего остального, ей он достался до Альви!), а после и лекарь, которой не устоял перед пылкостью и невинными взглядами юной красавицы.

Играть с ним роль оказалось посложнее, чем с императором: в отличие от Натаниэля, Барви прекрасно понимал, что родился не красавцем, и что женское внимание к нему неспроста. Но! Так было даже интереснее. Анаста заметила, что лекаря привлекают определенные вещи — например, женские ноги в чулочках. Не то чтобы это было из ряда вон, но… ему нравилось, когда эти самые ноги могут и пнуть куда-нибудь побольнее. Например, она заметила, что Барви чуть не захлебнулся слюной, когда одна из аристократок отшвырнула свою собачку туфелькой, и та с верещанием отлетела на полметра.

О таком Анаста тоже читала: о мужчинах, любящих боль и чтобы женщина была погрубее. Чтобы она была сверху, во всех смыслах, и она это использовала. Мало кому мужчина мог признаться в таком, но, однажды получив долгожданное, уже не мог от такого отказаться. Не говоря уже о том, что не мог никому в этом признаться. Так что их связала общая тайна: его постыдные желания быть униженным и выпоротым, и ее желание закрепиться при императорском дворе и удержать это влияние.

Сначала он помог ей поставить на место соперниц. Тех, кто думал, что «наивный белокурый ангелочек» им на один зубок. Ха! У одной из них началась молочница прямо в ночь близости с императором, у другой на лице и груди появилась сыпь аккурат в день бала, третья «отравилась» рыбными деликатесами и неделю не вылезала из комнаты, четвертая неожиданно начала вонять так, что все морщились… Барви был асом, и никто не мог ни к чему придраться. Очень скоро дамы смекнули, что все это происходит после их попыток навредить или как-то обидеть Анасту, но, поскольку никаких доказательств не было, выход был один: не связываться с ней и не пытаться встать у нее на пути.