Книга Дружба — и больше ничего?, страница 19 – Джессика Стил

Наутро она поднялась на рассвете. Рембрандта нет, но это не причина отказывать себе в утренней прогулке по пляжу.

Холден ждал ее внизу. Увидев его, Джазлин с особенной силой ощутила, как хорошо, когда он рядом.

— Решила подышать свежим воздухом, пока еще не слишком жарко? — заметил он, приноравливаясь к ее шагу.

— А ты часто встаешь на рассвете, когда работаешь? — поинтересовалась она.

— Всегда, — ответил он. — Особенно по воскресеньям!

На отдыхе вечно забываешь, какой нынче день. В самом деле, сегодня воскресенье! Впрочем, Джазлин не сомневалась, что Холден просто над ней подшучивает.

— Врешь ты все! — обвинила она его.

— Но никогда еще я не встречал восход в таком чудесном обществе! — галантно продолжил он, словно не заметив ее выпада.

— О таких, как ты, говорят: «Мягко стелет, да жестко спать!» — фыркнула она, и Холден рассмеялся, глядя на нее теплым, нежным взглядом.

В глубине души Джазлин чувствовала, что Холден наслаждается прогулкой не меньше ее самой. Вернувшись домой, она сбросила туфли и отправилась на кухню с намерением приготовить завтрак на двоих. Однако оказалось, что тостером Холден пользоваться умеет. На кухне ее ждал накрытый стол и готовый завтрак!

— Мадам, как вы отнесетесь к тостам с яичницей? — поинтересовался он.

— Благодарю, мой повелитель! — склонилась в шутливом поклоне Джазлин.

Холден молча взглянул на нее, и на лице его на миг отразилось что-то странное — Джазлин не смогла бы сказать, что это было.

— А… а миссис Уильямс сегодня вернется? — спросила она.

Он покачал головой.

— Я встречу ее на станции завтра утром.

— А на работу не поедешь? — удивилась она.

— У меня осталось несколько свободных дней, — объяснил он и прежде, чем она успела это обдумать, продолжил: — Тебе не надоело готовить? Если надоело, можем сходить куда-нибудь поужинать.

— Думаешь отвертеться от кухонных обязанностей? — шутливо парировала она.

Днем раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть? Скорее всего, звонят Холдену. Но лучше взять трубку — вдруг это окажется отец или Грейс.

Однако, взяв трубку и произнеся: «Алло!», в ответ она услышала нечто совершенно для себя неожиданное.

— Сегодня вечером я свободен! — объявил Дэвид Масгроув. — А ты?

Вот черт, она совсем о нем забыла!

— Честно говоря… м-м… нет, — ответила она.

— Ты куда-то идешь? — допытывался Дэвид.

Джазлин ненавидела вранье. Уставившись в окно, на удаляющуюся фигуру Холдена, она соображала, как бы поделикатнее объяснить, что с Дэвидом ей никуда идти не хочется, но, как назло, ничего путного в голову не приходило. А Дэвид тем временем сделал из ее долгого молчания далеко идущие и совершенно неверные выводы.

— У тебя уже назначено свидание? — спросил он.

— Собственно говоря… — начала она, но не успела произнести «нет», как Дэвид уже сделал следующий шаг.

— Неужели с Холденом Хэтуэем? — недоверчиво поинтересовался он.

Джазлин почувствовала себя немного уязвленной — чему, собственно, он так удивляется? Думает, что Холден для нее — птица слишком высокого полета?

— Да, это он меня пригласил, — ответила она.

— И уже не в первый раз?

Что за допрос он ей устроил? И как ответить на такой вопрос? Тот вечер, когда они с Холденом ездили на деловой ужин в Лондоне, — это считается или нет?

— Гм… ну да, — признала она.

В следующую секунду Джазлин поморщилась, словно от зубной боли — Дэвид сделал еще одно, последнее умственное усилие.

— Ты — его девушка. — Это был уже не вопрос, а утверждение.

Джазлин открыла рот, чтобы все отрицать, но не могла вымолвить ни слова — язык словно примерз к нёбу.

— Это тебя или Холдена я должен благодарить, что ты поужинала со мной в прошлый вторник? — обиженно допытывался Дэвид.

— Да нет… между нами… э-э… не было ничего серьезного! — с удивлением услышала Джазлин из собственных уст.

— А теперь есть?

Он ждал ответа. Что делать? Объяснить Дэвиду, что он ошибается, и вежливо попрощаться? Но вдруг ее пронзило мучительное, невыносимое воспоминание — вспомнились бесконечные слезливо-назойливые звонки Тони Джонстона. Ужас сковал Джазлин, лишил самообладания и способности мыслить. Она впала в панику при одной мысли о том, что этот кошмар может повториться.

— Да, — прошептала она, пугаясь собственных слов, — мы с Холденом… мы… собираемся пожениться.

— Что ж, тогда я прощаюсь, — вздохнул Дэвид. — Счастья тебе, Джазлин.

И прежде чем она успела сказать хоть слово, повесил трубку.

В окне показался Ходден, он подходил к дверям.

Машинально она наполнила водой кастрюлю и поставила на огонь. Мысли ее блуждали далеко от домашних дел: она все яснее понимала, что совершила глупость. За спиной послышались шаги, и Джазлин обернулась в испуге. Холден смотрел ей прямо в лицо.

— Что случилось? — быстро спросил он. Джазлин успела забыть, как проницателен бывает Холден! Слова не шли у нее с языка. Он подошел ближе и пристально вгляделся ей в глаза.

— А что? — охрипшим от волнения голосом ответила она, надеясь выиграть время.

— Иди сюда и сядь, — приказал он. — Похоже, тебя что-то здорово расстроило.

— Я совершила нечто ужасное! — простонала она.

— Сядь и расскажи все по порядку.

— Ты меня возненавидишь!

— Сомневаюсь, — улыбнулся он. — Так, значит, это меня касается?

Боже, как она любит эту его улыбку!

— Ох, Холден, — в отчаянии простонала Джазлин, — не знаю, с чего начать! Я сделала такую глупость… такую…

— Ну, окровавленных трупов я здесь не вижу, а все, кроме убийства, можно исправить, — успокаивающим тоном заметил Холден.

— Я, конечно, сейчас же позвоню Дэвиду и все улажу! — выпалила она, совсем забыв, что Холден понятия не имеет, о чем речь.

При слове «Дэвид» он слегка напрягся — Джазлин поняла, что это дурной знак.

— Масгроуву? — сухо переспросил он. — А он здесь при чем?

— П-помнишь, как ты пригласил меня на вечер? — начала она, запинаясь. — Тогда, в Лондоне?

— Помню, — ответил он, не спуская с ее лица внимательных глаз. Если это напоминание и пробудило в нем какие-то чувства, он ничем этого не показал.

— В тот раз ты позвал меня с собой только потому, что хотел отвадить назойливую поклонницу, не задевая ее самолюбия… — Джазлин судорожно сглотнула и умолкла. Язык с трудом ей повиновался.