Онлайн книга «Невинная для древнего, или Танец на краю тьмы»
|
– Я здесь, доктор, – отозвался Алексей. – Что с моей женой? – Э-э-э… Как мне к вам обращаться? – Это совершенно неважно. Я хочу знать, что с моей женой. – Просто вы ведь… – Вампир, доктор. Вы прям гений. – Но ведь, насколько мне известно, у вампиров и людей… э-э-э… потомства не бывает. – Детей, доктор, детей. И вопрос зачатия вас также не должен волновать. Я жду ответ. – Дело в том, что… ребенка нам сохранить не удалось… Но ваша жена еще очень молодая, и у неё всё впереди. Срок был очень маленьким, и всё пройдет без последствий для её организма. Алексей застонал. – Ублюдок, чертов ублюдок, – выкрикнул он. Доктор испуганно замер. – Это я не вам, доктор. Просто этот ребёнок был… так важен. Моя жена, она в сознании? – Нет, еще спит. Наркоз будет действовать еще около двух часов. – Тогда слушайте меня внимательно, доктор. Никакого ребенка не было! Сочините для неё любую причину – но никакого ребенка не было. Она действительно очень молода и не знала, что беременна. Поэтому вы должны быть достаточно убедительны и выдать ей версию о том, что кровотечение – результат пережитого нервного потрясения. Ну, или плетите что угодно, но не дай бог, она узнает о ребёнке. Я озолочу вашу клинику, но если кто-нибудь проболтается, оторву головы. Пусть она спит как можно дольше. И мне нужно постоянно находиться в её палате. Мы поняли друг друга, доктор? И ещё – никаких имен и записей, тем более в электронных базах, по крайней мере, пока мы не покинем вашу клинику. Доктору оставалось только кивать. Александра открыла глаза. Белый потолок и светло-бежевые стены. Окно без занавесок, около которого статуей замер Алексей. Во рту сухо, и сильно болит голова, глаза слезятся. – Лёшик, я хочу пить. Алексей порывисто обернулся и подошел к кровати. Схватил руку девушки и прижал к губам. Потом потянулся к тумбочке и налил ей воды из графина, аккуратно приподняв голову Александры, поднёс стакан к её губам. – Как ты, Лекси? Что болит? – Как будто ничего. Мы в больнице? – В частной клинике. – Со мной что-то плохое было? Истерика, наверное? – Истерики не было, Лекси. Что ты помнишь? – Всё, Лёшик. Как Михаил ушёл утром. Как ты меня гулять водил, – голос девушки пресёкся и задрожал. – Как в клуб пришли. И Мишу… и эту рыжую на коленях… За что, Лёшик? За что он так со мной? Если плохо ему со мной, почему правду не сказал? По щекам девушки полились потоком слёзы. Тело содрогалось в беззвучных рыданиях. Алексей подхватил тело девушки с кровати и стал ходить с ней по палате, укачивая, как младенца. – Тише, Лекси. Тише, маленькая. Он твоих слёз не стоит. Он дурак, не смог увидеть того, что ему досталось. А ты такая светлая, такая настоящая… Мы уедем, Лекси. Далеко-далеко. И ты забудешь его. Я буду рядом, и всё у нас будет как раньше. Мы ведь были почти счастливы. Мы вернём всё назад, малявка. Я покажу тебе целый мир и новую жизнь. Постепенно девушка затихла, обессилев от бессмысленных слёз. Алексей по-прежнему укачивал её хрупкое тельце, согревая в своих объятиях. Вскоре она опять уснула. Алексей сел на её кровать и, прислонившись спиной к стенке, прикрыл глаза. Как давно он не прижимал её к себе так близко? Как давно это было? Воспоминания яркими вспышками скользили по внутренней стороне век. Как он увидел её в том задрипанном автобусе, куда пришёл взглянуть своими глазами на то, что творит Клим. Храбрая маленькая мышка. Одна против трех вампов. Как она отчаянно смело вложила свою маленькую ладошку в его руку, наивно полагая, что он её спаситель. Как впервые прижал её к себе и вдохнул полной грудью этот умопомрачительный запах. Как чуть не потерялся во вкусе её кожи, едва сдержал себя, жадно лаская её прямо на глазах у Клима и гиен. Каких усилий стоило оторваться от неё, притвориться спокойным. Как тяжело было уйти, оставить около того грязного подъезда, когда так хотелось прижать прямо к этой двери и обладать, наплевав на всё. Как сдерживал себя всю неделю, чтобы не бродить около её дома, пытаясь уловить хоть отголоски запаха или увидеть мельком издалека. Как едва сдержал радостный крик, услышав голос в трубке тем утром. Как ждал перед подъездом, нервничая, как мальчишка, – а вдруг передумает. И как трудно было погасить жадный похотливый блеск в глазах, когда она дрожащими руками все же сняла с себя его халат. Тот самый халат, что он с таким наслаждением надевал на своё обнаженное тело, кайфуя от осознания того, что тот касался её голой кожи. Как стали необходимы её приходы в его дом каждую неделю, и как тянулись дни без неё. И еще как не помнил себя от страха, предлагая ей пожить у него. Когда она первый раз ночевала в его доме, он не мог уснуть всю ночь, бесшумно бродил по коридору, ловя её запах. Как уходил потом прочь из дома, гася своё желание в чужих телах, не помня лиц, чтобы сдержаться и утром опять спокойно улыбаться. Как готовились к экзаменам, как танцевали на балконе… Как ловил её эмоции, все пытаясь найти хоть проблеск того, что испытывал сам. Сгорая, всё ждал, ждал. А потом тот танец в клубе. Как она горела в его руках, обжигая руки и сжигая душу. Самый счастливый день, когда он увидел в ней Сияющую, и самый несчастный, потому что понял, что она не для него… А потом появился Михаил, и его Лекси вспыхнула, засияла ему навстречу. Как было больно каждый раз слышать, как начинает биться быстрее её сердце при виде Михаила, как сбивается дыхание, и как появляется тот самый запах – запах её желания. Запах, который он так хотел почувствовать столько дней, но ни разу так и не ощутил, пока не появился брат. И как ломал в себе всё, заставляя отступить, не смотреть больше, не желать, не искать повод прикоснуться… |