Книга Волчья невеста, страница 43 – Марина Эльденберт

— Знаешь, опасно продолжать называть шлюшкой ту, от движения которой зависит моя жизнь. Так как тебя зовут?

Она поджала губы, сдвинула брови к переносице. Он даже решил, что девка не ответит. Поэтому даже немного удивился короткому:

— Ева.

Теодрик прислушался к ее эмоциям и понял, что девка не лжет. Она действительно Ева.

— Ева, — повторил он, пробуя его на вкус. — Красивое имя для красивой девушки. Если хочешь, можешь называть меня Теодриком.

Она рассмеялась, правда, в этом смехе не было ни капли веселья.

— Мы оба умрем сегодня ночью, зверь. Ты еще дружбу мне предложи!

— Почему бы и нет? — пожал он плечами, а она недоверчиво фыркнула. — Не дружбу, нет, но выбор. Ты опускаешь клинок…

— Нет! — прорычала Ева и надавила на горло лезвием. На этот раз сделала это умышленно, он почти уверен. И сразу выдала себя мелькнувшим на лице отвращением. Нет, красавица, ты не наемница. Не хладнокровная убийца.

— Хорошо, — оскалился Теодрик. — Есть еще выбор. Мы можем поговорить.

— О чем нам разговаривать?!

— Например, о том, как правильно лишить меня жизни. — Он поймал ее взгляд, заставляя смотреть не на струйки крови на своей шее, а в глаза. В глаза тому, кого эта человеческая крошка собиралась прирезать. — Ты никогда этого не делала, Ева. Я прав?

— Я уже убивала, — удивила она его и тут же рассмешила: — Оленей, кроликов, птиц. Все они твари божьи.

Охотница! Вот откуда ей известно, куда бить. А Ева полна сюрпризов.

— Убить оленя не тоже самое, что убить того, кто еще мгновение назад разговаривал с тобой.

В ее мятежном взгляде мелькнуло сомнение. А вот у Теодрика сомнений в том, что она колеблется, не было. Хотела бы его прирезать, сразу бы прирезала. А Ева медлит, собирается с силами, договаривается со своей совестью. Жаждет, чтобы он окончательно разозлился и все сделал сам.

— Это одно и то же, — процедила она.

— Не одно. Но первый раз всегда самый сложный. Потом чувства либо притупляются, либо ты начинаешь получать удовольствие от крови и от того, что забираешь жизни.

— Как ты?

— Я не наслаждаюсь чужими смертями. Истинное удовольствие я получу от смерти своего врага. Думаю, мы в этом с тобой похожи.

Ева посмотрела на него так, что стало сразу понятно — не верит.

— А я, Ева? Я именно тот враг, в которого ты всадишь клинок, не задумываясь?

Тонкие пальцы дрогнули на рукояти, на этот раз не раня его. Она отвела взгляд, и Теодрик понял, что попал в точку. У крошки Евы тоже есть такой враг. Такой, кого бы она прирезала хоть сейчас. Волк внутри утробно зарычал и ревниво заворочался, желая тут же расправиться с этим мерзавцем. Защищая ее?

Теодрик мысленно от него отмахнулся. Потом он с этим странным инстинктом разберется. Все потом.

— Я не стану помогать тебе, Ева, — сказал он холодно и по глазам девушки прочел, что именно на это она рассчитывала. Что Теодрик попытается перехватить ее руку и случайно напорется на нож. — Ты все сделаешь сама. Или не сделаешь.

Ужас во взгляде вернулся, девушка сглотнула, будто это у ее шеи зависло несущее быструю смерть лезвие. Она рвано вдохнула и медленно выдохнула. Сжала-разжала пальцы и снова сжала. Теодрик терпеливо ждал. С виду расслабленный, он сумел погасить собственную ярость. Не скрыть и спрятать, а действительно позволить ей улечься.

На секунду он даже представил, что у Евы правда все получится. Она ударит в горло, и он истечет кровью. Ведь место, которое ей подсказали, для вервольфов крайне уязвимое. Он умрет здесь и сейчас и отправиться к своей семье. Теодрик уже очень давно не боялся умереть, в какой-то мере даже желал смерти… Потому что не жил. Но сегодня почему-то не захотел уходить. Попробовав вкус жизни вновь, ему вдруг стало интересно, что же будет дальше.