Книга Волчья невеста, страница 87 – Марина Эльденберт

Просто толкнула, и моя рука дрогнула. Я даже не почувствовала укола, только перед глазами вдруг начало темнеть, горло сдавило, будто в тисках, и по нему словно потекла горячая вода.

Слишком горячая.

Теодрик

Неизвестно сколько он балансировал между жизнью и смертью, да и Теодрику было все равно. Альфа то проваливался в небытие, то снова чувствовал боль. Именно та боль, острая и невыносимая, раз за разом возвращала его в мир живых. Это, а еще мысль о той, которая обрекла его на эту боль.

Ева обманула его, обвела вокруг пальца. Его, других альф, целый альянс. Обманула, отравила. Именно яд выжигал из него последние остатки разума. Если бы не боль и эта ненависть, Теодрик давно бы сошел с ума. Но он держался из последних сил. Цеплялся за этот мир, за собственную ярость и жажду отмщения. Теперь уже не только генералу Дорсану, а той, чем аромат въелся ему под кожу.

Он знал, что убьет девицу. Если выживет, если освободится, то отыщет ее и уничтожит на месте. Иначе утонет в ее ведьмовских глазах и передумает. А значит, погубит себя.

Возможно, ярость множилась в нем и множилась, и это сработало против его врагов, потому что в какой-то момент боли стало больше, а тумана в сознании наоборот меньше. Тело уже не ощущалось онемевшим, оно в принципе ощущалось. Боль коснулась сердца, будто кто-то сильный сдавил его в кулаке. Сдавил и попытался выдрать из груди.

Теодрик лишь однажды испытал такую боль. Когда погибла Лува.

Его истинная. Его семья.

Пережить это снова было сродни насмешке предков. Словно вернуться назад во времени. По-настоящему, а не в воспоминаниях, притупленных яростью, стертых давностью чувств.

Его скручивало от боли так, что Теодрик решил: это конец. Даже на мгновение в разум закралась надежда на то, что это действительно конец. Что его земной путь закончится. Но, когда волна боли отступила, вместо мира предков перед его глазами возник каменный потолок. И перекошенная, измазанная в крови морда волка, в котором Теодрик признал Дагольфа.

Памятуя о том, как они расстались в прошлый раз, Теодрик решил, что побратим пришел с ним разделаться, но волк лишь облизал клыки и отступил в сторону. Только тогда альфа оглядел все мутным взглядом: за Дагольфом тянулся кровавый след из тел стражников.

Будь они в человеческом обличии, Теодрик спросил бы о многом, но сейчас ему не хватило сил, чтобы перекинуться. А Дагольф тем временем боднул его и побежал в сторону одного из коридоров: мол, следуй за мной. Рыкнул, поторапливая.

Теодрик поднялся, но прошел лишь несколько шагов, прежде чем обратил внимание на закованные в кандалы лапы. Точно. Ему снился сон, что Ева приходила к нему, и эти цепи уберегли ее от того, чтобы его волк вгрызся в нежное девичье горло.

Дагольф зарычал снова, и Теодрик дернулся вперед, надрывая оковы. В прошлый раз он даже с трудом мог подняться, но сейчас сил и ярости в нем было больше: он сорвал одну цепь. Справиться со второй ему помог побратим.

Бежать было сложнее, его волк едва передвигал лапы, а боль распространялась по всему нутру. В ушах шумело, а может, шумело вокруг: двигались камни, слышался звериный рык и звон металла. Где-то неподалеку шел нешуточный бой, и все, что Теодрику оставалось — это следовать за Дагольфом и надеяться на то, что тот выведет его на свободу, а не закопает поглубже.