Книга Луна Верховного, страница 26 – Марина Эльденберт

– Исключено, – отрезает Рамон. – Ребенок будет рядом со мной, а значит, Венера до его рождения тоже. Но я заплачу любую сумму, чтобы я мы могли поскорее улететь отсюда.

Доминик сводит брови и теперь смотрит мне в глаза:

– Что ты выберешь?

– Я полечу с ним.

– Ты уверена? Однажды ты уже попала в западню.

Лучше бы он не вспоминал про Августа. Потому что эта история так сильно похожа на ту, что мне самой тошно. Тогда меня тоже продали в жены для рождения наследника. Но теперь все иначе: у меня нет розовых очков, нет глупой влюбленности, зато будет малыш и есть чувство собственного достоинства. Я уже не наивная девочка и сама могу за себя постоять.

– Ты бы смог навредить Шарлин?

Этот личный разговор, но сильно сомневаюсь, что верховный согласится оставить меня с Домиником наедине.

– Нет.

– Значит, и Рамон не сможет. Природа защищает истинных.

– Я люблю Шарлин, а он тебя – нет.

Это правда. Чистая. Но, к бесам, он говорит так, будто я недостойна любви!

– Ты не сразу ее полюбил.

– Некоторые не способны любить.

Мне ли не знать. Но мне не нужна любовь мужчины, мне достаточно безусловной любви моего малыша.

– Я справлюсь, – убеждаю я Доминика, а заодно и себя: – У меня теперь есть ребенок.

Я долго работала с альфой, чтобы понять, что ему все равно не нравится эта ситуация и совершенно точно не нравится верховный старейшина.

– Мы составим договор. По нему у Венеры будет столько же прав на ребенка, сколько у тебя.

Злость верховного я уловила каким-то шестым чувством: внешне он остался спокойным, но его ярость прокатилась по комнате, опалила мою кожу, впиталась в меня, заставив внутренне сжаться. Доминик тоже это почувствовал, я видела, как он весь напрягся, как хищник перед броском. Я много раз наблюдала за битвами вервольфов, в том числе, битвами альф, но никогда не думала, что окажусь в самом эпицентре сражения. Между двумя самцами. Они давили своими аурами так, что я не могла и слова сказать.

– Зачем тебе это, Экрот?

– Я поклялся, что позабочусь о Венере, Перес.

– Заодно и о ребенке верховного старейшины. Интересный план, обреченный на провал.

– О чем ты? – прищуривается Доминик.

– Мы оба знаем, что я тебя разгадал. Но ты ошибся. Когда она легла под меня, она перестала быть твоей и стала моей. Я мог бы сразу увезти ее, имел полное право, но решил сделать все по правилам.

– Договор – это по правилам.

– Тогда впишем в него пункт о том, что Венера должна забыть старую жизнь.

То ли я привыкла к этой подавляющей силе, то ли была настолько шокирована, что ко мне вернулся дар речи:

– Что значит – забыть?

– Если хочешь оставаться рядом с ребенком – в качестве кормилицы, няньки, прислуги, то ты должна забыть о прошлой жизни. Отказаться от стаи. От друзей. От Легории. От всего, что ты знаешь и любишь.

Каждое его слово падало камнем. С грохотом. Погребая под обломками всю мою жизнь.

– Ты начнешь все заново, на моих условиях. Либо вернешься в Легорию, когда мой сын или моя дочь появится на свет.

То есть либо я остаюсь с ребенком, с моим чудом… Либо отказываюсь от него и возвращаюсь к обычной жизни, но навсегда теряю возможность увидеть своего малыша.

Сердце разрывается только от одной этой мысли.

– Это жестоко.

– Это мой мир, Венера. Я тебя в него не приглашал.

Желание вцепиться в горло верховного становится настолько явственным, что я не набрасываюсь на него исключительно из-за присутствия Доминика.