Книга Луна Верховного, страница 51 – Марина Эльденберт

– Какой вариант тебя устроит?

– Пожалуй, оба.

– Тогда без разницы.

Без разницы так без разницы. Это для меня такое платье две зарплаты, а он, наверное, даже не видел, что притащил его ассистент. Помню, после нашей истинной ночи он так же оставил мне платье, но, как оказалось, это ничего для него не значило, как и сама ночь.

Вот бы это ничего не значило для меня.

– Что ж, – кивнула на дверь. – Веди меня к доктору.

На самом деле далеко идти не пришлось: мы прошлись по коридору, перешли в другое крыло, и Рамон распахнул передо мной ближайшую дверь. За ней оказался самый современный медицинский кабинет, который я когда-либо видела. Стены в белоснежном кафеле, кресла, кушетки, ширмы, различное оборудование, о назначении которого по большей части я понятия не имела. Предки, да здесь при желании и должной санобработке можно проводить серьезные операции! И этот кабинет явно не для меня оборудовали. Сильно сомневаюсь, что для рабочего персонала. Тогда для кого это все?

Нас встречали две женщины: одна пожилая, в халате доктора, другая моложе, в светло-розовом костюме медсестры. Судя по черным волосам и смуглой коже, тоже вилемийки. Волчица и человек.

– Венера, это доктор Франческа Сураза и ее ассистентка Донателла Крус.

– Добрый день, – поздоровалась я, пытаясь осмыслить, что впервые вижу волчицу-доктора. Обычно волчиц в такие серьезные профессии «не пускали». Это означало посвятить если не всю жизнь, то ее половину своему призванию, а главным призванием женщин-вервольфов считалось продолжение рода.

– Доктор Сураза не говорит по-легорийски, – «обнадежил» меня Рамон. – Донателла знает несколько общих фраз.

Можно я его стукну вот тем длинным прибором на ножке?

– А врачей, говорящих на моем языке, ты не нашел?

– Второго такого доктора, как Сураза, в целом мире не найти. Я ей доверяю. – Заметив мой скептический взгляд, он добавил: – Действительно, доверяю. Она помогла появиться на свет мне.

На такое мне было нечего ответить.

– И как мне с ними общаться?

– Я буду вашим переводчиком.

Час от часу не легче.

– А как же врачебная тайна?

– Какие тайны, если это мой ребенок?

– Пока что он мой ребенок, – не сдавалась я. – Он внутри меня.

В глазах Рамона мелькнули ярко-оранжевые всполохи:

– И сегодня я его увижу.

– А ты этого хочешь?

– Больше всего на свете, – нетерпеливо, не задумываясь, ответил он, отчего заставил меня задаться вопросом: он действительно хочет этого ребенка? Не из-за надо, как продолжение его рода, и не из-за мести, чтобы наказать меня за ту ночь, а потому что правда хочет.

Почему тогда у него нет детей? И что не так с его кровью, а главное, как это отразится на нашем общем малыше?

Влезть в голову Рамона я не могла, но решила, что после обследования прижму его к стенке и обо всем расспрошу. Хватит секретов! Достану свое самое страшное оружие, буду давить на хрупкую неуравновешенную психику беременной женщины.

– Добрый день, – повторила я на этот раз по-вилемейски и протянула доктору ладонь, которую она пожала по южной традиции двумя руками. Здороваться и прощаться, говорить «спасибо», «пожалуйста», интересоваться, как дела – то, что я успела выучить благодаря Альваро. А вот полноценно общаться я пока не могла, поэтому оставалось надеяться на добросовестность своего «переводчика».