Книга Луна Верховного, страница 94 – Марина Эльденберт

Сейчас о взгляд Рамона можно пораниться, пусть даже он смотрит куда-то мимо меня.

– Пока я не доберусь до него, она останется на Торо. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то еще.

– Ты кого-то подозреваешь?

Рамон упрямо сдвигает губы.

Да, откровенным ему быть сложно. Но может же!

– Мы теперь в одной лодке, ужасный волк, – напоминаю я. – И достаточно давно. Ты мог отпустить меня, там, в Крайтоне, когда я могла еще улететь, и никто бы не узнал, что ребенок твой.

Взгляд Рамона смягчается, он притягивает меня к себе.

– Я не смог тебя отпустить.

Это больше похоже на признание. Признание, которого я так хотела. Но я боюсь снова обмануться. Пораниться о его обещания-не обещания.

– Из-за ребенка? – спрашиваю тихо.

– В Крайтон я вернулся, когда еще не знал о ребенке.

Мое сердце не просто ускоряет свой бег, оно грохочет в груди локомотивом, идущим на всех парах. Я верю и не верю одновременно.

– Это твой ответ?

– Это мой ответ, nena. – Его взгляд глубокий, он проникает в самую мою суть. Он меня очаровывает, заколдовывает, и пути назад больше нет. Рамон пальцами очерчивает мою скулу и подбородок, будто собирается поцеловать, и останавливается почти у моих губ. – Но вот что я тебе скажу: ты должна знать, на что подписываешься. Быть рядом со мной опасно, помимо этого врага есть и другие. Для таких как я сложно иметь семью. Это считается слабостью.

– Но ты хочешь попробовать? – выдыхаю ему губы в губы.

– Предки, да. Я сотни раз пытался от тебя отказаться, но ты сломала все мои щиты. Всю мою защиту. Смела ее своей мягкостью, стойкостью, нежностью. Своим ароматом.

Он ткнулся носом мне в шею, вдыхая мой запах, будто дуреющий от него. Я тоже дурела. От счастья, в которое не могла поверить. Мне казалось, что все это снится. Что моего божественного властного волка подменили, и вместо него подсунули этого ласкового любящего мужчину. Сколько же в нем любви? Сколько в нем нерастраченной нежности?

Я подаюсь вперед, целую его, вкладывая в свой поцелуй все, что до этого момента было сокрыто во мне. Что я не позволяла себе.

Чувствовать.

Открываться ему.

Любить его.

– Я…

Прервав этот поцелуй, я собираюсь признаться, но Рамон мне не разрешает: кладет палец на мои губы.

– Подумай, Венера, – чересчур строго говорит он, – хорошо подумай. Выбери правильно. Я своего слова не нарушу, ты по-прежнему можешь улететь в Крайтон после рождения ребенка. Я объявлю, что просто хотел ребенка.

– Думаешь, это сработает? – обиженно уточняю я. – После того, как ты сегодня меня закрыл собой?

– Это сработает. Сиенна смогла начать новую жизнь, и ты сможешь.

– А дочь?

– Если она унаследует мой ген, то останется со мной. Если не унаследует, – Рамон сжимает губы, но все-таки продолжает: – я отдам малышку тебе, откажусь от нее.

Р-р-р, какой же он невыносимый! Ведь ему же больно. Я чувствую, что больно.

– Или? Если есть выбор, значит, должно быть «или».

Меня стискивают так, что невозможно вдохнуть.

– Ты останешься со мной, nena. Навсегда. Признаешь меня своей парой. Своим мужчиной. Подаришь мне дочь, а после сына. Мы станем настоящей семьей. Доверишься мне. Поверишь в то, что я стану защищать тебя и наших детей любой ценой.

Слезы наворачиваются на глаза.

– Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

– Это слишком опасно, женщина, пока мой невидимый враг жив, – рычит Рамон. – Но я не позволю никому причинить вам вред.