Книга Луна Верховного. Том 3, страница 24 – Марина Эльденберт

Поэтому, когда рассерженная, обиженная Сиенна уходит, не прощаясь, я опускаюсь на каменную скамью и складываю руки на коленях, чтобы ни те, ни другие не подрагивали. Потому что стоит эмоциям немного улечься, как ощущение триумфа сдувается, как пробитое колесо.

Что я наделала? Кто думает о гордости, когда новорожденная дочь непонятно где и непонятно с кем? Я, кажется, вообще ничем не думала! Но бежать за Сиенной совсем не хочется. Все во мне противится этому. Но это я, у меня гормоны, а чем думал Рамон?

– Почему ты отказался? – поднимаю я на него глаза, когда он тоже возвращается на скамью, окутывая меня своей энергетикой. Ощущается это как крошечные электрические разряды: не болезненные, скорее, чувствительные. – Это твоя семья, и помощь никогда не бывает лишней.

– А почему отказалась ты? Еще полчаса ты убеждала меня, что хочешь уйти с Раулем.

– Это ты решил, что я хочу уйти с Раулем, а я… Я просто сильно испугалась, когда он меня схватил, – признаюсь я, отводя взгляд. – Я струсила, доволен?

– Чем я должен быть доволен, nena? – Рамон положил пальцы на мой подбородок, разворачивая к себе. – Тем, что ты этот идиот тебя напугал? Или тем, что ты не сказала мне правду? Не вижу тут ни одного повода для довольства.

– Это было глупо, испугаться. Нелогично.

– Страх не бывает логичным. Это самая нелогичная вещь в мире.

– Я думала, что любовь нелогичная.

– Наоборот, – усмехается истинный. – Любовь – это самая логичная вещь. Самая правильная.

Взгляд Рамона смягчается, не просто смягчается, он так близко, и смотрит на меня с таким чувством, будто вот-вот поцелует. Электричество между нами словно искрит, я чувствую его покалывание всей кожей. И отворачиваюсь первой. Мне сейчас не до поцелуев, хотя сердце в груди колотится, будто чумное, и притяжение истинных, кажется, врубилось на полную мощность.

– Так почему? – возвращаюсь к нашей изначальной теме. Не надо мне разговоров о любви.

– Почему я отказался? – я смотрю на розовые кусты, а не на Рамона, но пытаюсь уловить в его голосе чувства. Тщетно, потому что он снова звучит ровно. – Потому что отказалась ты.

– Это не довод! – возмущаюсь я.

– Для меня – довод. Ты моя истинная, Венера, мать моей дочери. Если ты считаешь, что мы справимся сами, с той помощью, которая у нас уже есть, то так и будет.

Это те слова, которые бы мне хотелось услышать, и, вместе с тем, сердце снова сжимают оковы страха.

– А если я ошиблась?

Он сжимает мою ладонь, переплетает наши пальцы раньше, чем я успеваю отодвинуться и не допустить этого.

– Тогда придумаем что-то еще, – обещает Рамон.

Рамон настоял на том, чтобы переехать в другой отель, и Хантер его поддержал. На мой вопрос: «Почему?», коротко ответил:

– Если мы с Микаэлем не заодно, предпочту избежать сюрпризов.

Мне было неловко признаваться, что я в порыве ярости разнесла номер, но никто из нашей команды ни словом, ни взглядом не упрекнул меня, а что на этот счет подумали администратор или владелец, я не узнала: мы с Алишей и Хантером первыми отправились на новое место.

Новый отель был действительно новым, современным, в стиле минимализма. Достаточно безликим, как большинство отелей, но вид из моего номера с лихвой это искупал. Отель расположился на берегу моря, почти у кромки воды, и через панорамные окна я могла рассматривать уютную бухту, причал с белоснежными яхтами и пляж с шезлонгами и голубыми зонтиками над ними.