Книга Скованная льдом, страница 102 – Нина Черная

Вскоре, глаза как бы настроились, и мне удалось разглядеть свечение чужой души. Она ютилась в дальнем углу от входа. Свечение показалась мне странным. Будто клочками в пространстве повисло. Я нахмурилась и полагаясь на особое зрение, аккуратно приблизилась к духу.

Передо мной оказалась железная кровать и зашторенное плотными занавесями окно. Сквозь щели в плотной материи пробивался неяркий свет. Видно, снаружи еще не стемнело совсем.

На кровати, у изголовья, сидел обнаруженный мной дух. Им оказалась худая девушка, она раскачивалась взад вперед и шептала что-то себе под нос. На меня она не обратила никакого внимания.

Девушка показалась мне совсем юной. Даже младше меня, но по свечению я поняла, что это совсем не так. Дух древний, возможно, старше всех виденных мной. Только светилась она блекло, мерцала в полумраке комнаты, клочьями паря в воздухе. Будто разорвал кто жестоко. Сердце сжалось от жалости к незнакомому духу.

Подошла ближе и пригляделась к девушке. Спутанные, будто бесцветные, волосы паклями спадали до самой кровати и в беспорядки разметались по постели. Создалось ощущение, что их не стригли никогда в жизни.

Взгляд темных глаз застыл в одной точке, а кожа казалась прозрачной от синеватого сияния ее души. Девушка выглядела ожившим трупом, какими в детстве непослушных непосед пугали. А черты лица тонкие, красивые. Никогда таких прелестниц не видела. Правда, из-за излишней худобы щеки впали, а черты заострились. Откормить бы, кожа да кости ведь.

Девушка совершенно не обратила внимания на то, что ее уединение нарушено, а в комнате прибавилось освещения. Я поджала губы, кивнула самой себе и коснулась ее плеча. Никакой реакции. Скрестила руки на груди и негромко позвала:

— Эй, что с тобой?

Мой собственный голос показался мне громом после затишья. Повела плечами, наклонила голову набок, но девушка осталась в прежней позе. Шептала тихо и раскачивалась.

Шагнула в сторону и дернула одну из занавесок, чтобы пустить в комнату хоть немного воздуха, но меня накрыло такой волной ярости, смешанной со страхом, что я резко обернулась.

В дверях стоял Белый бог и испепелял меня взглядом. Он без слов подлетел ко мне, схватил за запястье. Я невольно вскрикнула, потому что руку до самого локтя прострелило острой болью. Так же молча брат Макара дернул меня к выходу и, вытолкнув в коридор, плотно прикрыл неприметную дверь.

Я попятилась, растирая поврежденное запястье, замирая внутри от ужаса. Потому что лицо Светозара сейчас говорило только о желании убить кого-нибудь скорее. И этим кем-то была я. Я уже распрощалась с жизнью, но Белый бог вдруг прикрыл глаза и повернулся в сторону.

— Никогда не заходи в эту комнату, — произнес он грубо, голос его слегка подрагивал, а кулаки сжались, — поняла?

Я усиленно закивала, готовая пообещать все, что угодно, лишь бы меня не распылили по воздуху, продолжая пятиться назад. Белый бог остался на месте, продолжая прожигать во мне дыру, но взгляд его немного смягчился. Только коленки у меня все равно тряслись, да мурашки бегали по всему телу. Страшно.

— У меня к тебе еще одна просьба, — сказал он вдруг спокойнее, даже улыбнуться попытался, только вышло плохо.

— А это была просьба? — пискнула я, не совладав с языком своим.

— Пока да, — попытка улыбки превратилась в зловещую ухмылку, — не говори брату моему, что видела здесь Фросю.