Книга Скованная льдом, страница 29 – Нина Черная

Марфа часто говорила, что она влюбилась, то в сына пастуха, то в племянника жреца объединенного храма из города. Я же ни разу не задумывалась о чувствах. Я любила отца, уважала мачеху и по-своему мне нравилась Марфа, но никогда я не испытывала такой многогранной гаммы чувств. Она не рокотала у меня внутри раскатами грома, не пронзала насквозь молнией, заставляя дрожать под чьим-то взглядом и трепетать от чьих-то прикосновений. Теперь, видимо, я поняла, каково это, влюбиться.

— Не смущайся, Настенька, — произнес он тихо, заставляя волоски на моем теле вставать дыбом, а мурашки вновь бегать вдоль позвоночника, — теперь твой черед раздевать меня.

Я сглотнула и несмело протянула руки к его рубахе. Но не успела я справиться с холщовым поясом, как Макар поймал мою руку и прижался к ладони губами, вдохнул глубоко и прошелся языком по дорожкам вен от запястья до локтевого сгиба. От этого я вскрикнула и повалилась на грудь мужчины.

— Смелее, девица, иначе меня изнутри разорвет, — почти прорычал он мне на ухо, пробираясь глубоко в душу, сотрясая, волнуя и разжигая новый пожар.

Я поджала губы, краснея пуще прежнего, и чуть подрагивающими пальцами распутала тесемки кушака, которым Макар подпоясался, щелкнула застежкой накидки, она плавно спала на подушки. Мужчина приподнялся и помог мне справиться с рубахой, стягивая ее через голову.

Я замерла на мгновение, любуясь рельефами его тела. Выпирающие ключицы, подрагивающий кадык, подтянутый живот и светлые завитки волос, начинающиеся на груди и уходящие за границу резинки брюк — все вызывало во мне восхищение. Хотелось провести пальцами по неровностям тела, припасть губами к маленьким бугоркам сосков, не таких как у меня, розовых и объемных. У Макара они оказались темно-коричневые, в обрамлении съежившихся ареол. Эти странные желания вызывали во мне болезненные противоречия. С одной стороны — стыдно становилось от подобных мыслей, с другой — по телу волнами плескалось восхощение его красотой и идеальностью.

— Смелее, — повторил он, снова захватывая мою руку в плен и кладя себе на часто вздымающуюся грудь.

Кончиками пальцев ощутила сердцебиение, такое же частое, как у меня. Неужели, у Черного бога есть сердце? Но мне не дали раздумывать над дилеммой слишком долго. Макар аккуратно, но настойчиво опустил мою руку вниз, к границе брюк. Я проследила взглядом весь путь своей ладони, трепеща от прикосновений к его бархатистой коже, и уперлась в заметный теперь бугор, распирающий брюки изнутри. Краска вновь залила мое лицо, а я потерянно подняла взгляд на мужчину, ища подтверждение своих догадок.

— Освободи его, — прошептал мужчина, улыбаясь так коварно, что у меня дух перехватило.

Я прикусила губу и сперва несмело потрогала возбужденную плоть сквозь ткань. Услышав сдавленный вздох, я осмелела и позволила себе улыбнуться, оттянула резинку. Но меня снова прервали, поторопили, Макар, не дожидаясь моих действий, сам стянул брюки и вернул мои руки на место.

Я смутилась, но страшно, как рассказывала одна из подружек Марфы, а я в тот раз подслушивала, не стало. Его половой орган подрагивал, будто пульсировал внутри, испещренный набухшими венами, он напомнил мне гриб, отчего я тихо хмыкнула. Чтобы не отвлекаться на ненужные мысли, сжала плоть рукой и опустила руку вниз, к основанию.