Книга Сварог, страница 145 – Сана Нарциссова

— Не поможешь? — вдруг послышалось за спиной от того человека, которого Ахав только только что в мечтах назвал своим братом. Сварог стоял перед просушенными, вычищенными от коры деревьями и держал в руках крепкий топор.

— С чем? — поинтересовался Ахав подойдя к нему ближе.

— Ахав, ведь, тебя зовут? — спросил Сварог, а когда получил от него кивок, то продолжил, — Подержи дерево вот так, чтобы не скатывалось, пока я буду рубить. — Сварог подвинул один ствол дерева чуть в бок, так, что он выпирал от основной кучи и теперь был удобен для рубки, то от сильных ударов Сварогу приходилось его поправлять после каждого удара, поэтому кузнец все же решился обратиться за помощью к человеку, который уже давно стоит без дела и мозолит глаза трудягам. Ахав без возражений сделал то, что просил Сварог. — Нравится тебе тут? — спросил кузнец, воспользовавшись тем, что Ахав не сможет бросить дело, только чтобы сбежать от разговора, если у него есть хоть доля приличного воспитания, конечно же. Ахав не отвечал, Сварогу даже показалось, что он не расслышал, — Не боись, — продолжил он, в очередной раз замахнувшись топором, — Я сам здесь недавно, пойму, если что не так.

— Здесь очень красиво, — произнес Ахав тут же, чтобы показать, что ничего плохого он об Ирие никогда не думал, — Но это не мой дом. Мой дом - песок и ветер. Мой дом - это Изавель, но не Ирий и не вы.

Его слова, возможно, могли прозвучать грубо, но Сварог был благодарен его откровенности и хотел этим воспользоваться.

— Скучаешь по дому?

— Нет, — ответил Ахав, чем удивил Сварога, — Но я должен вернуться. Изавель осталась одна.

Кузнецу не требовались объяснения того, кто такая Изавель для Ахава, было видно, что он в неё влюблен, и только благодаря этой любви он до сих пор остается жить в том месте, где ему невыносимо больно, раз за разом возращается, где бы он ни был, и ломает голову над тем, как бы облегчить и улучшить жизнь своей возлюбленной. Привязанность и преданность Ахава к своему дому внушали уважение Сварогу, хоть где-то в глубине души и заставляли напрячься. Напрячься от мыслей, на какие поступки эти великие чувства могли бы его толкнуть. Но если бы в Тааме был человек, кому требовалась защита и любовь Сварога, то он, наверное, тоже никогда не решился покинуть свой дом.

И никогда бы не встретился с Ладой.

— И я не шибко по Родине скучаю. — сказал Сварог, отложив отрубленное полено, и, подправив ствол, принялся рубить дальше, — У нас было жарко, темно и почти всегда ночь. Здесь жить намного легче, приятнее. — кусок дерева отлетел в сторону от последнего удара. Сварог, слегка не расчитавший силы, отошел, чтобы поднять его, — И красиво, согласен. Такой природы, как здесь, в Тааме не было. Простые жители рождались и умирали так ни разу и не увидев ни одного настоящего дерева. Мне повезло родиться царевичем: у нас были сады, где самое большое дерево вдвое уступало по размерам здешним диким кустам. — кузнец снова встал на свое место и произнес, беззаботно посмотрев ему в глаза, — Хорошо они здесь устроились, да? Тебе не кажется, что это несправедливо?

Ахав будто бы удивился, нахмурился и отвел от него свой взгляд, словно не хотел, чтобы Сварог прочитал в них ответ. Но ему с самого первого дня их знакомства было понятно, что другом Ахав Ирию не станет, а сейчас лишь ещё раз убедился в этом.