Книга Сварог, страница 71 – Сана Нарциссова

— Ты куда?! Мне к горам надо! — завизжала она, схватив его за руки, надеясь, что он одумается.

— Сначала к Белобогу, — сказал он, — Ноги твои вылечим, а потом хоть к звездам, как и обещал.

Марена замерла, кажется, впервые в жизни, прислушавшись к его чувствам. Доселе ей противела сама мысль о том, что у этого мужчины есть на неё какие-то любовные взгляды, потому что была уверена, что никогда в жизни не ответит ему взаимностью. Она не хотела его знать, ей было не интересно какой он из себя человек и каждый раз, когда он был рядом, Мара словно закрывала глаза и уши, чтобы не видеть его и не слышать, заставляла себя не обращать внимания на его эмоции. Но сейчас, когда он её так бесцеремонно обезоружил, у неё не было другого выбора, как прочувствовать всю радугу его переживаний.

Радегаст был рад и зол одновременно, но злость он умело скрывал за улыбчивым лицом.

Марене вдруг захотелось узнать то, что его беспокоит, успокоить его и утешить...

Хорошо, что Радегаст не умеет чувствовать души, как она. Не то стало бы неловко.

Глава 20. Некрасиво так над человеком смеяться.

— Ты какой-то больно спокойный сегодня, — сказала Мара, наконец, когда они почти пришли к деревне. Радегаст не сказал ничего, что обычно сильно раздражало Марену. Он вообще почти ничего не сказал за это время, пока они возвращались обратно, — Что-то случилось?

Радегаст глянул на неё сверху, улыбнулся и потянулся губами к её губам, Мара среагировала быстро и увельнула, но он все равно достал до её щек. Она злобно фыркнула и стукнула его в грудь.

— Тебе же не нравится, когда я себя так веду, — засмеялся он, — Вот и не пристаю.

— Откуда к тебе такое просвящение пришло? Я думала ты непробиваемый.

— Не думала, Мара. Ты никогда обо мне не думала.

Ей вдруг стало совестливо. Чем он, казалось бы, заслужил такое отношение? Ничем. Мару мужчины никогда не любили и она не знала, как на это реагировать, была к этому не готова. И долго не могла прийти в себя, после того как на неё вылили ушат холодной воды под названием "Быть любимой". Только сейчас Марена это поняла, только сейчас вдруг с теплым взволнованным сердцем ей пришло осознание того, что Радегаст вполне себе настоящий человек, который испытывает к ней действительно большие чувства, а не то, что он сам себе напридумывал и отчего её воротило.

Место ожога на ногах вдруг зачесалось и она потерла их друг об друга, потому что нагнуться и почесать руками в седле было неудобно.

— Зря ты не позволила мне его проучить, — сказал он, заметив её движения.

— Он ведь не нарочно, Радегаст. Тем более, он сам обгорел похуже меня.

— Если бы к боли от ожогов прибавилась боль от сломанных костей, он никогда такую глупость не решился повторить.

— Да ну тебя! Тебе лишь бы кого-нибудь отмутузить, — возмутилась она. Радегаст улыбнулся. Не кого-нибудь, а Сварога, за лишнее выделывание перед Мареной. Нечего важного из себя строить, подумаешь, из другого мира, в Ирие и своих чудаков достаточно. Было поздно. Они подъехали к дому Белобога, — Поздно уже, неловко как-то, — сказала Марена, когда Радегаст спустился с седла и протянул к ней руки, чтобы помочь ей слезть. Мара положила руки на его плечи, он легко её приподнял и опустил на землю.

— Он дома? — спросил Радегаст. Марена прислушалась к своим чувствам и поняла, что он дома. Не один.