Книга Как приручить одинокого волка, страница 31 – Зоряна Лемешенко

Поэтому я даже не дёрнулась, когда увидела как между деревьев скользит фигура собаки. Красивая плотная шерсть с переходом окраса от светло серого у морды и на лапах до почти черного вдоль позвоночника, светлые глаза, стоячие плюшевые уши и крепкое телосложение — это явно была ездовая порода, только я не очень ориентировалась в различиях между хаски, лайками и маламутами. Хотя собак любила очень и совсем не боялась. Вот и сейчас я не могла отвести взгляд от красивого зверя, хотя знала, что чужим псам в глаза смотреть чревато.

— Привет, красота! Ну подходи за ушком почешу.

Пёс, кажется, даже не поверил услышанному, потому что забавно обернулся и снова уставился на меня, будто спрашивая «Это ты мне?!»

— Тебе, тебе! Ты такой красавчик, или красотка всё же?

Зверь издал смешной звук и подошел поближе, немного потоптавшись в паре метров от меня, всё же осмелел и подошёл вплотную, уткнувшись своим тёплым крупным носом в мою руку.

— Всё, теперь вижу, что мужчина. Откуда ты такой тут взялся? Хозяева выпустили на ночную пробежку? — я начала аккуратно гладить его гладкую, но жесткую шерсть, подбираясь к ушам.

Мой собеседник обиженно на меня посмотрел, но после того как я начала ему массажировать шкуру за ушами, простил мне мою глупую болтовню и блаженно заурчал.

— А я вот сижу, грущу… — и тут зверь зарычал, а я со страхом отдёрнула руки. Но оказалось, что в дверях показался Гера, который спокойно взирал на меня и пса, который никак не прекращал скалиться, хотя приятель являл собою само спокойствие и миролюбие.

— А я думаю, с кем ты там полуночные разговоры ведёшь? Не боишься? — спросил Герман, как-то странно улыбаясь уголком рта и посматривая на всё еще рычащую псину.

— Да нет, я собак люблю… Что-то он с претензией к тебе, Гер, — задумчиво почесала я кончик носа.

— Отвлекаю тебя, а у него ревности, — хохотнул муж подруги, — Ладно, не рычи, я же просто убедился, что ты нашу Свету не обидишь. Уже ухожу.

Как ни странно, после этого пёс словно смутился и опять забавно заурчал, укладывая крупную голову прямо мне на колени, чтоб я не отвлекалась.

— А ты нахал, однако! И собственник? — я подняла обеими руками острую морду, заглядывая в блаженно прищуренные глаза. — Ну вот, собака уже есть, еще немного и будет остальное…

Подумав об остальном, я неожиданно даже для себя начала плакать. Тихонечко, чтоб никто не слышал, стесняясь этих слёз, будто они вытекали сами по себе от невыносимой боли, сковавшей душу. Пёс сразу же заволновался и начал тыкаться мордой мне в щёки и пытаться их облизать.

— Да ладно тебе, ладно! — уворачивалась я от сочувствующей собаки. — Я в порядке, немного взгрустнулось… Немного скучаю кое за кем… А может и сильно.

И снова потекли слезы, а пёс свернулся у моих ног, тихонечко поскуливая. Так мы сидели какое-то время, пока я думала, куда же деть этого красавца, ведь ночь была морозной. Заводить на ночь в дом, где полно детей я опасалась, да и Герман ему явно не нравился. Я бы с удовольствием забрала его домой, но сначала бы посмотреть как пёс отреагирует на Вадика. Но пёс решил всё сам — вскочил на ноги и ринулся в лес. Я звала и даже немного пробежала за ним, но он быстро скрылся среди тёмных стволов.

Я не поверил своему нюху, когда почувствовал тот самый запах моря и тёплого воска. Этот аромат снился мне в те короткие часы, а иногда и минуты передышки, когда можно было смежить веки и немного забыться. Им я грезил и фантазировал, с каким бы удовольствием припал чувствительным носом к нежной шее, чтоб вдыхать родной запах и насыщаться его чистотой и светом. Свет-лана. Это точно была она, но откуда здесь? Тут же до города далеко. Судьба решила меня дожать и снова свела нас в одной точке? Я ехал целый час до леса, чтоб наконец-то размять своё тело и пробежаться, обгоняя ветер по заснеженному лесу. И вот, остановившись, чтоб послушать перешёптывание звёзд и Луны, шуршание ветра в голых деревьях, я ощутил аромат любимой женщины.