Книга Как приручить одинокого волка, страница 51 – Зоряна Лемешенко

— Свет, пока ничего толком не известно, там, где Глеб, ожесточенные бои. Я буду держать в курсе, — сейчас Паша был серьёзен, а его голос звенел как струна, выдавая его волнение.

— Я поняла. Спасибо, — произнесла я, и в трубке зазвучали гудки.

— Мамоцька, со слуцилось? — малыш соскочил с табуреточки и подошел ко мне, обнимая за шею. Мой чуткий сыночек, в свои три с половиной года вёл себя как настоящий защитник, всегда поддерживая меня, если моё состояние того требовало.

— Всё будет хорошо, сынок, помнишь, тётя Злата говорила? Она же врать не будет?

— Неть, она зе цесная, — серьёзно произнёс Вадик.

Моя ведьма, сверкала серыми очами, метая ими молнии и отбрасывая меня от огромных серых ворот с незнакомыми письменами. Я не был уверен, видела ли она, что находится у неё за спиной, потому что, балансируя на пороге, она метелила меня каким-то зелёным веником и кричала «Ты что творишь? Ты что себе думаешь, как ты посмел?! Да я тебя!..» и еще много и нецензурно ругалась, не сдерживая свою злость. Я пятился назад и отступал, понимая, что мне не пройти мимо неё, она меня не пустит, да я уже и не понимал, зачем мне нужны были те ворота и то, что за ними, если хочется остаться с ней, успокоить и задобрить, хотя в её ярости тоже что-то было, что меня влекло.

Потом появилась боль. Тупая и пульсирующая, она меня сковывала железными клешнями вдоль всего тела — от пяток до макушки. Я словно весь состоял из этой боли, она не давала мне дышать, пошевелиться, открыть глаза и думать. Я не знаю, сколько времени я лежал в полной тишине и темноте недвижимый и оглушенный, когда к боли пришёл еще и гул даже не в ушах, а в голове, он давил на моё сознание, которое пыталось восстать из всепоглощающего мрака, мне словно удавалось на какие-то мгновения становиться мыслящим существом. Дальше гул нарастал и становился неоднородным, врываясь звуками, криками и обрывками каких-то фраз, пока не стал невыносимым, снова погрузив меня во тьму.

Я очнулся в больнице в полной тишине, если не считать мерного пиканья приборов, которые считывали мои показатели жизнедеятельности, при приглушённом свете лампы. Боль отступила, вероятно её отсутствием я обязан капельнице, содержимое которой уже было на исходе. И вот в дверном проёме показалась красотка в белом халате, которая поначалу не обратила внимания на мой настороженный взгляд и вообще на то, что я в сознании. Она поменяла флакон, лихо проткнув его иглой системы, и уже собралась уходить, когда я прохрипел «Детка, а курить тут можно?». Она вскрикнула, от неожиданности даже уронила флакон, благо, что пластиковый, а то пришлось бы долго собирать стекло.

— Вы очнулись?! — её глаза были как китайские блюдца, видимо вид у меня был не очень, — сейчас доктора позову! — и умчалась в свет дверного проёма.

А как я вообще попал на больничную койку? Я помню сильную боль, помню какие-то звуки — не то скрежет металла, не то взрывы, крики… Авария? Да, любил я погонять, был такой грешок. Ну куда там эта кукла ушла? Хоть бы сказала, ничего из стратегически важного не пострадало?

Через минуту в палату решительно вошёл очень строгого вида мужик в белом халате, а за ним семенила медсестричка, которая продолжала неверяще смотреть на меня.

— Ну, боец, впечатляешь! — пробасил врач, заглядывая мне в глаза. Затем достал из кармана фонарик и начал светить поочередно в мои органы зрения.