Книга Как приручить одинокого волка, страница 64 – Зоряна Лемешенко

— Привет, Олежа. Разреши украсть твою спутницу на один танец.

Я знал этого павлина. И он меня тоже прекрасно знал, а особенно хорошо усвоил, что бывает, если я недоволен. Поэтому, на секунду потеряв своё блистание успешного самца, он всё же собрал волю в кулак и даже не дрогнул в голосе, когда сказал:

— О, приветствую, Глеб! Ну, если спутница не против…

А вот отказа Светы я как раз опасался. Но она удивила меня и, мило улыбнувшись, встала из-за стола. Теперь настал мой черед трепетать и волноваться, потому что вопреки моим ожиданиям от девушки не исходило ни агрессии, ни раздражения хотя бы, на которые я рассчитывал. Всем известно, что от любви до ненависти ровно столько же шагов, как и обратно. А я ощущал полный штиль. Нет, кое-что я улавливал, но это скорее была грусть и сожаление, когда я взял её руку в свою и повёл в центр зала. Что меня напрягло, так это удушливая паника на грани истерии со стороны Олега; я даже обернулся, чтоб увидеть как он сидит, уткнувшись лбом в кулаки. Я одёрнул ревность к своей паре и вернул своё внимание к ней.

«Стань для меня солнечным светом…» пел парень, а я снова удивился соответствию музыки нашей истории, прикрыв глаза и вдохнув запах духов Светы, который на диво тонко подходил к её собственному аромату, добавляя к свежести моря и теплоте воска сочный запах фруктов. Она была моим светом.

«…зимой и летом…» Она была моим летом, а я облажался как последний идиот. Когда я стал таким романтиком?

«Стань, для меня первым рассветом, мечтой заветной…». Я бы многое отдал, чтобы вернуть то, что зародилось между нами еще осенью. Я уже чувствовал эту приятную тяжесть в груди, когда сердце уже не вмещалось в ней. Мы молча кружились в танце. Я не удержался и скользнул ладонью по спине Светы, прижимая её к себе сильнее, и прижался щекой к её виску.

— Я должен извиниться.

— Не должен.

Чёрт, её голос не выражал ровным счётом ничего, да и я так и не ощущал от неё каких-то сильных эмоций.

— Должен. Я повёл себя как… да как козёл, из песни слов не выбросишь, — отчего-то мне было легко говорить ей правду.

— Просто не притворялся, я это ценю, — тихий бесцветный голос любимой женщины терзал мои нервы.

— Света, дай мне еще один шанс…

— Не стоит.

Я стиснул зубы. Мне было бы проще выслушать её крики, ругань и получить пару раз по морде, чтоб потом скрутить её в бараний рог и зацеловать. Так я бы знал, что она всё же неровно ко мне дышит. Что с ней? Или я дурак, повёлся на бредни Паши, а с ней… просто влюблённость. И такое бывает.

— Почему нет?

— Потому что не в тебе дело. Ты меня не помнил, привели какую-то даму не первой свежести в спортивках и сказали, что это любовь твоя… — едва различимо шептала моя пара.

— Света, не…

— Правда, я не в обиде. Просто я тебе говорила, говорила… — она лбом уткнулась в моё плечо и закрыла глаза, а я почувствовал, что я её практически держу на весу, за разговором я этого не заметил! Она отключалась! Какой я идиот! Я потянул носом её дыхание, и учуял едва уловимый запах химии. В ярости я оглянулся на столик, где должен был сидеть этот будущий труп, и там, естественно, никого уже не было.

Я обнял Свету крепче и сразу пошёл на выход, пока она хоть как-то по инерции перебирала ногами, взяв по пути с кресла её пиджак и сумочку. Когда я усаживал её в машину, она что-то сонно бормотала и смешно пыталась улечься на переднем сидении, борясь с ремнем безопасности. Я даже испытал что-то похожее на благодарность тому уродцу, но это быстро прошло, когда я подумал, что он собирался с ней сделать в таком состоянии. Не на танец он собирался её приглашать, а выводить из зала.