Книга Она пришла с Земли. Абитуриентка. Студентка, страница 91 – Роман Абдуллов, Екатерина Абдуллова

Лера тут же кинулась к изображению на полу — выпускать поток и греть комнату. Но ничего у нее не вышло. Чуть не до утра билась — всё без толку, лишь устала еще больше и проспала.

Вот и надрывался дэр Флавий, воображая, наверное, будто именно его тирады так печалят Леру. Её же больше угнетали болезненные рези в пустом желудке. Завтрак-то она пропустила!

Будто вторя её думам, дэр Флавий запричитал:

— Лиа Дартс, розы уже вянут! Давайте мы и вас не будем кормить и поить, а? Долго ли вы проживете?

Неужели она пробудила в садовнике садистские наклонности? У-у, абориген, потомок римских рабовладельцев… А вообще-то, она ведь не рабыня. Что он себе позволяет?

Лера вылила воду под какое-то дерево — судя по готовым раскрыться бутонам, плодовое, — и, бросив ведра, обернулась к садовнику.

— Вы абсолютно правы, дэр Флавий, — «завяну» я быстро. Так не пойти ли мне пообедать? А то руки, вон, «подвяли» уже, ведра не держат.

В доказательство Лера безвольно опустила руки и поболтала ими, словно резиновыми.

Дэр Флавий на миг опешил, но тут же зло сощурился и отчеканил:

— Вот польете половину, тогда и пообедаете!

Напоследок он мазнул по ее шрамам брезгливым взглядом и удалился, горделиво выпятив грудь и заложив руки за спину.

Вот же… редиска!

Повздыхав и помечтав об обычном садовом шланге, Лера снова взялась за работу.

Половину она одолела, уже когда сгустились зимние сумерки.

Столовая была пуста, один лишь толстяк повар уминал что-то за обе щеки.

— Припозднились вы, лиа, — ехидно лыбясь полным ртом, прочавкал этот вредный дядька. — Но порцию вашу я сберег, и молоко еще не прокисло. Прошу… — С преувеличенной аккуратностью он выставил на поднос тарелку и кружку.

Остывшая каша, как будто покрытая склизкой кожицей, аппетита не вызывала. Как и молоко с морщинистой пенкой. Однако организм упрямо требовал еды, и Лера пошла на компромисс — взяла молоко, а кашу вернула повару.

— Благодарю за заботу, син Лидарий, но я не голодна.

Залпом выпив молоко, она отдала кружку повару и отправилась отдохнуть на одном из диванов. Спину прожёг недобрый взгляд толстяка. Потом по тарелке стукнула ложка и послышалось шмяканье вязкой субстанции. Да, да, син Лидарий, вашей каше самое место в помойном ведре.

Укрывшись за кадками с растениями, Лера с тихим вздохом растеклась по мягкому сиденью. Напряженные мышцы начали расслабляться, по телу пробежала приятная волна. Хорошо…

— Лиа Дартс! — раздался вдруг с улицы гневный вопль дэра Флавия.

Лера застонала и, не двигаясь с места, сонно проворчала:

— Да иду я, иду… И чего так орать? Будто на кактус сел…

Вечером от усталости она еле шевелилась, но даже мысли об отдыхе не допустила. Надо было во что бы то ни стало совладать с магией.

Закуклившись в шубу и одеяло, Лера устроилась в комнате на полу перед рисунком плетения. В скудном свете звезд примерилась, по какой траектории посылать поток и, закрыв глаза, сконцентрировалась.

Воздушный клубок был все там же — в груди. Он вертелся и подбивал на шалости, будто игривый котенок.

— Буду звать тебя Мурзиком, — пробормотала Лера на русском.

Как и в предыдущую ночь, она попыталась вытянуть из него щуп, потом пробовала вообразить, что из воздушного клубка бьет луч, что между полом и клубком протянут туннель, пробовала даже «оторвать» кусочек своей магии и отправить на рисунок — ничего не выходило.