Книга Крайние меры, страница 110 – Хелен Харпер

Я бросаю на него взгляд.

— Питер, прости… — меня охватывает чувство вины. Что бы ни переживал Питер, это, очевидно, ад. Если бы всё было по-другому, я бы сделала всё, что в моих силах, чтобы разговорить его. Но мне нужно поговорить с Д'Арно и урвать свой кусок мяса. Мои часы тикают.

Питер похлопывает меня по плечу.

— Всё в порядке. Я понимаю.

Не думаю, что он действительно понимает.

— Послушай, я ненадолго. Мне просто нужно поговорить с этим парнем пять минут. Это действительно важно.

Он не выглядит обиженным и слегка подталкивает меня.

— Продолжай. Делай, что должна.

— Тебе даже не любопытно, не так ли?

Всё, что я получаю в ответ — это безразличное пожатие плечами.

— Я вернусь, — обещаю я. — Это не займёт много времени.

Я беру пустой стакан и наполняю его льдом и водкой. Предложение мира могло бы помочь моему делу. Затем я подхожу к Д'Арно и хлопаю его по плечу. Он поворачивается и, как только замечает моё лицо, его глаза расширяются, и он отходит в сторону. Я протягиваю ему стакан.

— Пожалуйста, Гарри, — я стараюсь говорить мягко. Я почти уверена, что он пытается решить, убегать ему или нет, поэтому я стараюсь казаться как можно более маленькой и безобидной. Должно быть, это срабатывает, потому что его мышцы расслабляются, и он пристально смотрит на меня.

— Вы выглядите по-другому.

— Меня завербовали, — говорю я ему.

Он замирает.

— Какая Семья?

— Это имеет значение?

Он хватает меня за плечи и крепко сжимает их.

— Какая Семья? — повторяет он.

Мои глаза сканируют его лицо.

— Монсеррат.

Его плечи опускаются.

— Что? В чём проблема?

Он берёт бокал и залпом выпивает его обратно.

— Вы идиотка, Бо Блэкмен. Вот в чём проблема.

Глава 21. Красное небо поутру

Д'Арно ведёт меня к маленькому столику в глубине зала, где нас не видно. Я рада, потому что меньше всего на свете хочу, чтобы чёртова Бет прервала нас. К тому же, здесь мы находимся дальше от динамиков, так что нет необходимости орать друг другу на ухо. Всегда есть вероятность выпалить что-то не то во время резких перерывов между песнями.

— Поговорите со мной, — говорю я ему, как только мы усаживаемся.

Он приподнимает брови. Я впервые замечаю, что они выщипаны в идеальные дуги.

— Вы живёте в самом сердце Семьи Монсеррат, мисс Блэкмен, вы должны знать. Хотя, если вас только что завербовали, не кажется ли вам немного странным, что вы вышли в свет?

Я игнорирую его вопрос.

— Что вы имеете в виду, говоря, что я должна знать?

Он задумчиво складывает руки под подбородком.

— Значит, они держат своих членов в неведении? Интересно.

— К нам не относятся как к полноправным членам, пока не закончится лунный месяц, — говорю я, раздражённая его скрытой критикой политики Семьи Монсеррат. — Относительно чего именно нас держат в неведении?

Д'Арно откидывается на спинку стула, явно довольный тем, что у него есть информация, которая мне нужна.

— Я немного покопался, с тех пор как вы связались со мной. Мне не нравится, когда мне угрожают, даже если это делают невысокие женщины в наручниках.

Я ощетиниваюсь, но придерживаю язык. Прямо сейчас я нуждаюсь в нём гораздо больше, чем он во мне.

— Семьи страдают, и страдают сильно, — говорит он. — Все понесли потери. Я уверен, вы слышали о Томми Глассе.

Я качаю головой. Я понятия не имею, о ком он говорит.

— Отгорожены от реального мира, — шепчет он себе под нос, словно делая мысленную пометку. — Томми Гласс — это был белокурый ангелочек с носиком-пуговкой, которого четыре дня назад разорвали на части, когда он играл в своём саду. Его несчастная мать была там, но ей было не справиться с трайбером.