Книга Крайние меры, страница 29 – Хелен Харпер

Я отхожу немного влево и жду, когда дверь со скрипом откроется. Когда она отворяется примерно на дюйм, я поднимаю ногу и выбрасываю её вперёд со всей силой, на которую способна. О'Ши кричит от боли, и я подскакиваю к нему, готовясь ударить его по носу тыльной стороной ладони, чтобы помешать ему попытаться куда-нибудь убежать. Мне не стоило беспокоиться. Он, может, и выбрался из кровати самостоятельно, но для этого ему пришлось волочь за собой безвкусное позолоченное изголовье. Когда дверь обрушивается на него, он отшатывается назад, и в процессе угол изголовья зацепляется за деревянный стул. О'Ши в отчаянии совершает несколько рывков, дёргает свободной рукой, но оно прочно застряло. Я наблюдаю за ним, слегка забавляясь, затем делаю шаг вперёд. Только когда я добираюсь до его брыкающихся ног, он, наконец, поднимает на меня взгляд и расслабляется. Как я и думала. Чертовски трудно выглядеть крутым частным детективом, когда на тебе короткое платье в цветочек.

Я присаживаюсь на корточки.

— Ты помнишь меня?

Уголки его губ приподнимаются.

— Дорогая, как я мог не вспомнить?

Он флиртует. Идиот. В тонком досье, которое Тэм предоставил мне перед катастрофой на Уилтшор-авеню, была указана одна существенная деталь, которую О'Ши теперь глупо пытается скрыть, пытаясь очаровать меня: я определённо не в его вкусе. Я раздражённо смотрю на него и вижу, как в его глазах зарождается понимание.

— О, — он слегка улыбается мне. — Ты знаешь, что я гей.

— Действительно.

Я устраиваюсь у него в ногах, скрещиваю ноги, кладу подбородок на руки и смотрю на него.

— Ты поможешь мне выпутаться из этого? — спрашивает он, поднимая закованное в наручники запястье. Изголовье кровати дребезжит.

Я качаю головой.

Он моргает, глядя на меня своими большими оранжевыми глазами.

— Ты спасла мне жизнь, — это не вопрос.

— Да.

— Значит, теперь ты собираешься привязать меня к кровати, чтобы заняться со мной своими извращениями?

— Мы это уже проходили, — я стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно. Пять бокалов мартини, которые я недавно выпила, помогают мне в этом. — Хотя мне ещё не поздно передумать насчёт спасения твоей жизни.

В его глазах мелькает сомнение, как будто он уже решил, что у такой маленькой девочки, как я, не хватит на это духу. Он понятия не имеет. После последних двадцати четырёх часов я готова сделать всё, что потребуется. Что-то в моём поведении наконец заставляет его осознать это, потому что сомнение сменяется страхом. Вот и хорошо. Я протягиваю руку и слегка касаюсь раны на его торсе. Страх растёт.

— Расскажи мне, что ты делал в том доме.

Он сглатывает.

— Это дом моего детства. Я совершал путешествие по закоулкам памяти.

Я прижимаю пальцы, и он ахает.

— Ладно, ладно! Не нужно устраивать мне Гуантанамо. Боже, — он закатывает глаза, как будто я нарушаю его права человека. Ладно, полагаю, так оно и есть. Но у меня есть причина.

— Расскажи мне, что ты делал в доме, — повторяю я. Я знаю, что сказал мне Тэм, но сейчас у меня нет причин верить его словам.

О'Ши выглядит удручённым. К несчастью для него, его закатно-оранжевые зрачки напоминают мне скорее злую кошку моего деда, чем милого щеночка.

— Хорошо. Ничего важного. Я просто продавал улучшающее заклинание, вот и всё.

— Что за улучшающее заклинание?

Он улыбается мне, хотя я могу сказать, что это вымученно.