Книга Крайние меры, страница 90 – Хелен Харпер

— Хренов Иисус, — шипит она, — отстань от меня!

Он что-то бормочет из-под неё, и я думаю, что это предупреждение о том, что нельзя произносить имя Господа всуе. Трудно сказать наверняка.

Меня так и подмывает протянуть руку и помочь им распутаться, но наблюдать за этим гораздо интереснее. Молния на комбинезоне блондинки, похоже, зацепилась за одежду Питера. Он ещё не переоделся, так что, должно быть, направляется в душевую. Они катаются по коридору, ударяясь о стены, и открывается ещё несколько дверей. По количеству выглядывающих голов я понимаю, что большинство моих коллег-новобранцев уже очнулись. Как и Питер, они выглядят измученными и усталыми. Блондинка, что раздражает, выглядит свежей и хорошо отдохнувшей. Я с удивлением замечаю, что вместо стандартных шлёпок на ней по-прежнему туфли на шпильке. Она вонзает одну из них Питеру в икру, и он вскрикивает.

Урсус появляется из ниоткуда. Он рычит на всех нас — на любопытных зевак, а также на Блондинку и Питера. Что-то в его поведении пугает меня, поэтому я присаживаюсь на корточки и помогаю бьющейся паре разлепиться. Как только они освобождаются, они вскакивают. Питер выглядит смущённым.

— Что, чёрт возьми, происходит?

— Он не смотрел, куда идёт!

— Если бы ты не шныряла по коридору, — ворчит Питер с большей горячностью, которой я от него не ожидала, — я бы не врезался в тебя.

Урсус рычит:

— Бет, ты должна была участвовать в экскурсии. Почему ты всё ещё здесь?

Я внимательно наблюдаю за ней. «Да, Бет, почему ты всё ещё здесь?» Судя по словам Питера, она околачивалась возле моей двери.

— Я устала, — фыркает она, — я собиралась вернуться в постель.

Она не выглядит ни капельки уставшей. Определённо что-то происходит, а это значит, что мне пора натянуть свою лучшую дружелюбную маску.

— И ты тоже? — восклицаю я. — У меня болит голова, ноют мышцы, и всё, чего я хочу — это поспать.

Она поворачивается ко мне со взглядом, в котором больше настороженности, чем благодарности. Посмотрев на меня долгим взглядом, она наконец бормочет:

— Видите? Я не единственная, кто чувствует себя паршиво после всей этой чепухи с обращением.

Брови Урсуса взлетают вверх.

— Чепухи с обращением? Ты сама вызвалась.

Я надеюсь услышать её ответ, но он разражается тирадой об её туфлях. Я позволяю ему продолжать, пока Бет изо всех сил пытается возразить ему по поводу выбора обуви, и вместо этого бочком подхожу к Питеру.

— Как у тебя дела? — шепчу я.

— Хорошо, — он бросает на меня усталый взгляд, поднимает руку к шее и внезапно опускает её снова.

— Я рада, что ты выжил, — говорю я ему, и это правда. Мне нравится этот тихий мужчина.

Уголки его губ приподнимаются, но это вымученная улыбка.

— Что на самом деле произошло?

Он пожимает плечами.

— Я не смотрел, куда иду. Но она, — он кивает головой в сторону Бет, — не могла двигаться, иначе я бы её заметил. Должно быть, она просто стояла здесь.

«Прямо у моей двери», — думаю я. Бет На Шпильках — определённо мой новый любимый проект. Я прерываю разглагольствования Урсуса.

— Я думаю, у Бет очаровательные туфли, — говорю я. — Кого волнует, что мы носим?

— Дело не в том, что вы носите, — рычит он, — а в том, чтобы делать то, что вам, чёрт возьми, говорят.

— Да брось, Урсус, — уговариваю я. — Пара туфель вряд ли приведёт к тому, что Семья Монсеррат рухнет как карточный домик.