Онлайн книга «Ведьма повелителя драконов»
|
— Не будем торопиться. Подождём, когда страх уйдёт. А я… уже не уверена, что он у меня всё ещё есть — этот страх. Да, я подрагиваю, совершенно точно не только от страха, а ещё… от желания, чтобы тронул. Чтобы снова прикасался ко мне. И он… делает. Прикасается. Накрывает широкой ладонью мою щёку, запускает пальцы в волосы. Гладит затылок, приподнимает мою голову, наклоняется и целует меня. Меня снова страх ошпаривает. Съёживаюсь, зубы сжимаются. Его большой палец оказывается на моём подбородке, нажимает — поддаюсь давлению, открываюсь… Он целует глубже, его умелый и быстрый язык у меня во рту, ласкает меня внутри. Его рука на моей груди, пальцы играют с соском, я краснею, пытаюсь отодвинуться, но… его губы уже на моей шее, обжигают поцелуем, его язык рисует горячий узор на моей коже. Поцелуи огненной чертой — ниже, на ключицы, на грудь. Резко втягиваю воздух от того, как он умело и жёстко ласкает соски, один, другой. Меняет давление ладони и пальцев на мокрую мягкость рта, шершавость языка, покусывание зубов. И тут же снова языком, по кругу. И обратно поцелуй — в губы. Ладонь на мой живот, и ниже… Мой резкий вздох — пальцы чертят линию по нежной коже лобка, мимолётно гладят по половым губам. Я протестующе вскрикиваю — но его ладонь властным жестом дальше, двигает моё бедро… Замираю от пронзительного взгляда — глаза в глаза. Удерживая меня властным взглядом, медленно гладит по поверхности половых губ. — Шёлковая, — довольно выдыхает он. И новый поцелуй — в губы. Давление языка — внутри рта. Умелые сильные пальцы — внизу, там, где нельзя, там где, никогда… Выворачиваюсь, пытаюсь вырваться, слишком остро, слишком… Отстраняется, нависает надо мной, смотрит. Испуганно замираю, глядя в его подчиняющие, мерцающие тёплым янтарём глаза. Он проводит пальцами между половых губ, удерживая меня взглядом, облизывает свои пальцы. Я краснею от порочности его жеста, а он хрипловато-вкрадчиво говорит: — Боишься, но истекаешь соком. Готова уже сейчас. Пытаюсь запротестовать, но слова застревают в горле от его медленной усмешки, и прикосновения его мокрых пальцев к моим губам. — Оближи, — приказывает. Не знаю, почему это делаю. Краснею, как никогда, но приоткрываю губы, позволяя его пальцам погрузиться в мой рот. — Ты вкусная, — в его голосе возбуждающая хрипотца. Двигает пальцами у меня во рту… очень плавно, нажимая на язык, почему-то это так порочно-приятно… — Тебе нравится, когда я целую верхние губы, — говорит он. — Поцелуй нижних тебе ещё больше понравится. Не успеваю сообразить, помешать, остановить… Он рывком продвигает меня по кровати вверх, уверенным сильным движением раскрывает мои ноги, и, удерживая бёдра ладонями, прижимается губами к половым губам… Мою спину выгибает дугой, это так пронзительно приятно, возмутительно порочно, бесстыдно, я же никогда, я же никогда… Вцепляюсь руками в его голову, пытаюсь оттолкнуть, но мои руки тонут в его руках — ладонь к ладони, переплетая пальцы — держит меня раскрытой, не позволяет себе помешать. — Ох, нет… нет, о, зачем, так, о… — мои слова ничего не решают, меня наполняет дикое, иррациональное наслаждение, не понимаю, как это происходит, почему я вдруг говорю иное: — о… пожалуйста… да… Мои стоны совершенно бесстыжие, громкие. Я прошу его прекратить, и тут же умоляю не останавливаться. Ему на мои слова побоку. Неумолимо, неутомимо пробует меня. Ласкает, прикусывает, вбирает умелым ртом. Очень скоро я начинаю дрожать. |