Книга Рабыня аравийца, страница 32 – Лана Ременцова

Она ухватилась за шерсть зверя и с перепуганным видом стала наблюдать, как он встаёт на нём, держась обеими руками. Годжак ощутил необычное движение хозяина и полетел плавно, немного снизившись.

Вот тут его и заметили. Удивлению людей не было предела.

— Там человек!

— На нём всадник!

Толпы вывалили за ворота.

— Он тот, кто оседлал годжака!

На миг воцарилась тишина. Казалось, даже местные животные замолкли. Воги перестали громко сопеть. Кружевные облака остановились. Лучи Ворганга — колоться. Но всё это было лишь минутной видимостью. Вскоре люди снова забубнили в благоговейном страхе.

Касий надавил на шею годжака и тот начал снижение. Они опустились неподалёку от всей толпы на пыльной главной дороге. Она мгновенно опустела, как будто по ней до этого не стекались в город сотня людей.

Он помог спуститься Аланде, и они направились к входу.

— Зачем нам туда?

— Не бойся, тебя продавать не собираюсь. — Его губ тронула лёгкая улыбка. — Подождём здесь Крака с караваном.

— Хотя, если б решил меня продать, выручил бы столько, что весь Воксаилий отстроил.

— Знаю, ценаритек, но ты — моя. И только моя. Я убью любого, кто посмеет тронуть мою самую драгоценную рабыню.

Они подошли к толпе. Всеобщая пауза повисла в воздухе.

На них уставилось сотня глаз: восхищённых, изумлённых, завидующих, агрессивных, но равнодушных точно не было. Аланда была закрыта с ног до головы, на лице непрозрачная вуаль. И только уникальные глаза с двойным оттенком зелёного — открыты. Тут все мужчины внезапно присели на одно колено. У рабов рванули верёвки и цепи так, что они попадали на колени в пыль.

Касий понимал, что именно это и должно было произойти, и расправил плечи ещё сильнее, чем всегда.

— Нам нужен ночлег и еда, пока мы ждём мой караван. А моего годжака надо накормить вогом, иначе он поживится кем — нибудь из вас.

Из ворот вышел мужчина, подошёл к ним и также опустился на одно колено.

— Приветствуем в Коринии того, кто оседлал годжака. Вы наш почётный гость и вашего зверя мы накормим. А я — повелитель Корилии. Имя моё — Морахаст.

Аланда невольно бросила на него взгляд: высокий, статный, немногим старше её аравийца, с умным, но хитрым взглядом. Их глаза на минуту встретились, и у него вырубило дыхание. Касий заметил, как тот побелел и схватился за рукоятку кинжала за поясом.

Кориниец встал, перевёл дыхание и выпалил:

— Это… Валийка?

— Не ори. Да. Как ты это понял?

— Я читал в наших рукописях об их необычных глазах с двойной радужкой. Твоя рабыня?

— Да, но об этом не нужно кому — то знать.

— Понимаю. Она очень дорогая. За неё может начаться кровопролитие.

— Поэтому, надеюсь, ты приютишь нас в своих владениях. А там приставишь охрану. Я и сам справлюсь со многими, но, разумеется, не со всеми охотниками за богатством. — После строго посмотрел на девушку. — А ты не поднимай больше ни на кого здесь глаз. Мало ли кто ещё читал о валийцах. Проблем потом не оберёмся. Я ещё не со своими воинами.

Морахаст сделал жест правой рукой — проходить.

Годжак тоже последовал за хозяином на изрядном расстоянии. Люди отхлынули от дороги в разные стороны. Тут один раб не выдержал и проорал:

— Вы что все с ума посходили? Эта зверюга сожрёт всех за ночь? И своих позовет. Город обречён.

Работорговцы его тут же забили палками. Он упал грудью в пыль. С виска потекла кровь. Годжак раздул ноздри и быстро пошёл к уже почти бездыханному рабу. Люди заголосили. Касий выскочил вперёд.