Книга Сын (не) для дракона, страница 92 – Анна Солейн

— Пойдут слухи, — покачала я головой.

— Так пусть ходят, — король взял мои руки в свои и посмотрел в глаза. — Мое королевское слово — против слова пустозвонов и болтунов. А тех, кто не угомонится по-хорошему, всегда можно будет успокоить по-другому.

— Кэтэлина… — начал Сорин.

— Подумайте, Кэтэлина, — перебил король. — Жизнь при дворе, где с вас будут сдувать пылинки, безопасность вашего ребенка, мои рука и сердце — или рабство?

— Рука и сердце? Я же человек…

— Вы — мать моего наследника. И вы мне нравитесь. Я готов предложить вам все, что имею, — а Сорин? Этот солдафон, хранящий верность покойнице?

— Кэтэлина…

Я зажмурилась, ошейник вдруг стал ужасно тесным. Перед глазами предстал рубин на рукояти меча, который Сорин не выпускал из рук, вспомнилась вся его холодность, все пренебрежение и досада, когда он понял, что невольно стал владельцем виры.

Игра короля была шита белыми нитками: ему нужен был наследник, и чем скорее – тем лучше.

Что же выбрать? В голове вертелись сотни за и против, логические цепочки выстраивались одна за другой, но выбирала я все равно сердцем.

А сердце, мое глупое, успевшее полюбить Сорина сердце, болело и кровоточило из-за его безразличия. Как и из-за понимания того, что его любовь к погибшей прекрасной принцессе Игрид не стала с годами меньше. Иначе не таскал бы он за собой украшенный рубином меч, не приезжал к месту ее гибели и не ненавидел короля так сильно. Не спасал бы меня так упорно из того озера, потому что не хочет, чтобы еще кто-то там погиб.

«Слишком преданный», — сказал о Сорине Перс.

Король, видимо, таким недостатком обременен не был. Мне казалось, я вижу его насквозь. Монарх, который изо всех сил цепляется за власть, отсюда мишура и все остальное. Наверное, он бесплоден, иначе двор бы уже кишел разного вида наследниками.

Зачем ему сдалась именно я?.. Тут тоже все просто, желание уесть Сорина. Так что, получив мое согласие, король убивает двух зайцев сразу.

— Кэтэлина, — шагнул ко мне ближе король. — Вы можете мне доверять.

Ну конечно, могу. Короля я, по крайней мере, понимаю. А вот Сорина… В груди снова закололо от обиды и боли.

Бабка Эсмеральда, чтобы ее диатез пробрал, сказала, что я должна выйти замуж за хорошего мужчину, чтобы сохранить ребенка. Король только что предложил мне брак. Я была не такой глупой, чтобы верить в то, что в самом деле стану его супругой, но… сердце болело слишком сильно.

— Я согласна!

Слова гулко отразились от каменных стен, и я зажмурилась. В ту же секунду ошейник на моей шее вдруг нагрелся, затем стал ледяным, а затем — с металлическим грохотом упал к моим ногам.

Все вокруг окутал запах пламенника, я как наяву увидела перед собой Илинку и Тобара, матушку Велку и хижину на самом краю леса. Почувствовала на теле руки Сорина.

Неужели все это в прошлом? Вот так просто?

Я не могла понять, что чувствовала по этому поводу. Опустошение? Радости там точно не было.

— Мы отправимся во дворец завтра утром, — король поцеловал мне руку, и мне захотелось ее отдернуть.

— Да…

— Кэтэлине стоит остаться подольше здесь, — сказал Сорин. — Она нехорошо себя чувствует, перемещение через пламя может быть опасным. Ей стоит остаться здесь на пару недель.

— На пару недель — не надо, — отрезала я и опустила глаза.

Глупо. На что я надеялась? Что он будет уговаривать меня остаться?