Книга Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!, страница 109 – Анна Солейн

Ничего другого от неблагих ждать, впрочем, не приходилось. Даже интеллектом они не дотягивали до обычных людей, что уж говорить, например, об умении себя контролировать или использовать магию. Если в драконах магия циркулировала просто и естественно, мы из нее состояли, то в неблагих она была как будто лишней деталью и вырывалась наружу в уродливых формах: дополнительных частях тела, вроде рогов и звероподобных крыльев, или просто в форме дара, который невозможно контролировать.

Неблагие были опасны для окружающих и для самих себя, уровень преступности среди них был колоссальным, почти девяносто девять процентов. Воровство, дебоши, разбой — перечислять можно было бесконечно. За ними следовало наблюдать и держать ухо востро, чем корона и занималась, создавая специальные приюты и ставя каждого неблагого на учет, вешая на них бирки.

Одно время я сам этим занимался: отлавливал тех, кто прячется от надзора и притворяется обычным.

И все-таки неблагие не были виноваты в том, какими родились.

Мальчик смотрел на меня исподлобья. Этот ребенок мало чем отличался от ровесников, не считая крыла, но главная разница крылась внутри: неблагих не зря так называли. Вопрос времени, когда природа возьмет свое и этот мальчик, спустя некоторое количество лет, начнет убивать, грабить, выпивать или насиловать. Кто-то считал, что жестким воспитанием можно все исправить, не дать тьме неблагих вырваться наружу, но я лично не видел положительных примеров, а потому не верил в исцеление того, что изначально гнилое.

— Привет, — тщательно выговаривая букву “р”, произнес мальчик.

— Привет.

— А ты почему голый? Здесь нельзя голым ходить, это не-веж-ли-во, — по слогам произнес он, как будто за кем-то повторяя.

Я хмыкнул.

— А ты тогда почему в одних штанах?

Мальчик растерянно поковырял то место, где кожистое крыло прирастало к плечу.

— А мне можно, — пробурчал он, вдруг смутившись, — леди Иви раз-ре-ши-ла. После превращений главное надеть штаны, а рубашку на крыло нельзя натягивать.

Он продолжал скрести плечо, начисто, похоже, обо мне забыв.

— Перестань, поцарапаешь, — не выдержал я.

— Крыло такое тяжелое, — заканючил он. — И чешется… А тебя как зовут?

— Алан.

— А я Дерек. Я отродье! — гордо заявил он и тут же втянул голову в плечи. — Только леди Иви запрещает так говорить, она вообще нам все запрещает. И зубы заставляет чистить.

Иви — это Ивари? Заставляет кого-то чистить зубы? С каких пор в ее прекрасной головке задерживается что-то, что не касается ее самой?

— А что ты здесь делаешь? — продолжил тем временем Дерек. — Это тебя вчера Аб лечил? Юджин из-за тебя плакал, а Мелисса сказала, что так нам всем и надо, что она предупреждала. Няня Урсула сказала, что ты мог бы сквозь землю провалиться и обозвала тебя чешуйчатым негодяем. А что такое "негодяй"? А где твоя чешуя?

Мальчик заинтересованно осмотрел меня, на мордашке появилось разочарование, даже торчащий вверх хохолок светлых волос поник.

Так няня Урсула тоже здесь. Какой неприятный сюрприз. Вот уж кого не хотел видеть никогда в жизни — так это няню Ивари, которая всюду совала свой нос, норовила дать совет и была уверена, что нам с Ивари непременно нужно побыстрее завести детей.

— И где чешуя?

Я присел на корточки, чтобы было удобнее с ним разговаривать, — мальчик попятился, как будто ждал удара.