Книга Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе, страница 184 – Анна Солейн

Оказалось, что после убийства леди Амбер Марка (то есть, Мартина) уволили вместе с остальными слугами. Произошедшее так его напугало, что он в жизни бы не подошел к этому особняку, если бы не я. Даже имя после того случая он сменил.

«Так чтобы злые силы отвязались, девочка, — объяснил Марк. — Примета такая! А что в этом доме сила недобрая, так это все знали».

Покачав головой, я подумала, что всех злые силы и чудовищ мы всегда носим с собой.

Впрочем, на этом сюрпризы, касающиеся Марка, не закончились. Оказывается, пока я валялась без сознания, в Мглистые сосны пришло письмо от его дочери!

Той самой, от кого Марк так долго ждал денег.

Тут-то и выяснилось, что чек на нужную сумму дочь, взрослая уже женщина, которая успела открыть свой свечной магазинчик и в сорок наконец вышла замуж и родила первого ребенка, Марку отправила еще несколько месяцев назад и с нетерпением ждала, когда отец приедет понянчить внучку и останется насовсем. Беспокоилась о том, чтобы его снова не ограбили, спрашивала о здоровье, о колене и о том, как может помочь.

Ее письмо с чеком потерялось, потому дошло до Марка с опозданием: ровно в тот день, когда я стала экономкой Кориана. Вот, какая бумажка торчала у Марка из кармана! Вот, почему он вел себя так странно! Но вместо того, чтобы брать билет на ближайший дирижабль, Марк почему-то остался и поехал со мной в Мглистые сосны, которых боялся, как огня. Он продолжал отправлять дочке письма, где просил не волноваться и обещал скоро приехать. Говорил, что чек при нем, и он бережет его, как зеницу ока. Что скоро купит билет.

Но «скоро» все затягивалось и затягивалось.

На одно из писем дочери и нарвался Кориан: Марк просто не успел сам его забрать. Вот ведь! А я-то думала, почему Марк постоянно таскается к почтовому ящику? Жалела его, ругала его непутевую дочь на чем свет стоит! А он все это время меня обманывал.

В ответ на мой осуждающий взгляд Марк пояснил:

«Ну а как бы я тебя бросил одну, девочка? Как бы ты тут осталась? А здоровяк твой? У дочки-то моей, хорошо все, муж, дом — полная чаша. А ты тут что? И не говори, что ты бы меня силой отсюда не спровадила, если бы я все рассказал!»

В ответ я обняла его изо всех сил и расплакалась.

Сейчас он, конечно, отбыл к дочке. Но обещал скоро нас навестить, вместе с дочкой, ее мужем, внучкой и с некоторых пор еще одной внучкой. Возможно, к тому времени тот малыш, которого я ношу под сердцем, уже родится. Вот будет сюрприз.

«А разве Амберам можно принимать простолюдинов?» — спросила я у Кориана прежде, чем отправить Марку и его семье. Вместе с деньгами на билеты, конечно.

«Дорогая моя, если правила Амберов мешают тебе быть счастливой — то эти правила катятся драконьей бабке в задницу. Может, поцелуешь меня уже наконец? Или я снова отвлекаю тебя от подготовки к экзаменам?»

Я, конечно, поцеловала и притворно возмутилась:

«Вечно тебе мои экзамены мешают».

Кориан нахмурился и ответил неожиданно серьезно, погладив меня по щеке:

«Дорогая, мне всю жизнь жить с тем, что из-за меня ты оказалась на улице и дважды чуть не погибла. Потому смириться с твоей ночной зубрежкой и книгами, на которые я постоянно натыкаюсь, — меньшее, что я могу для тебя сделать. Я бы купил эту академию, если бы это сделало тебя счастливой».

Тогда я не нашлась с тем, что ответить, только поцеловала его снова, чувствуя, как бешено колотится сердце, как тяжелые горячие руки Кориана притягивают меня ближе. Почему-то его прикосновениями я никак не могла насытиться, даже спустя несколько лет. Директриса Хемфилд, должно быть, назвала бы меня ужасно развратной.