Книга Катастрофа в академии магии, страница 36 – Анна Солейн

— Я помню.

Гринс потянулась к вискам Аделии и начала аккуратно их массировать. Ее движения были легким и точными.

— И окно открой. И воды принеси, — скомандовала она.

Выполнив короткие указания и приготовившись активировать мой собственный портальный артефакт, я замер. Мозг привычно анализировал информацию, за доли секунды вычленяя из происходящего главное.

Рядом с Гринс на покрывале лежала подвеска: с десяток переплетенных колец на тонкой золотой цепочке — портальный артефакт. Дорогой. И, что самое интересное, сделанный рукой неизвестного мне мастера: в столице тех, кто может изготовить такое, было всего человек десять — с их работами я был знаком.

Странно.

Это первая странность.

А вот вторая…

Гринс явно приводила Аделию в чувство — умело и уверенно.

— Не проще ли сделать это магией?

— Не проще, — огрызнулась Гринс, вытягивая ноги Аделии прямо. — Хотя я с удовольствием бы уронила потолок тебе на голову, я не собираюсь колдовать здесь и случайно причинить вред ей.

Я кивнул, наблюдая за тем, как Гринс похлопывает Аделию по щекам тыльной стороной ладони, держа наготове стакан воды.

Я слышал о таком: бедняки, у которых не было магии, изобретали свои способы лечения. Целители в основном смотрели на это свысока, считали игрушками, но кто-то все-таки интересовался.

На чьей стороне была правда, я не знал, но Аделия повела головой и, кажется, открыла глаза.

Невольно внутри поднялась волна восхищения Гринс. Как она быстро сориентировалась в происходящем, как бросилась помогать потерявшей сознание Аделии. Хотя я уже знал, что Гринс в академии не любят, и вряд ли Аделия — исключение.

Но.

Было одно важное “но”.

Вся эта картина… деловитая Гринс, ее выражение лица, интонации — вдруг показались мне ужасно знакомыми, как будто я это все уже видел. К сентиментальному чувству дежа вю я был не склонен, так что пришедшая в голову мысль была довольно странной.

Где я мог ее встречать? Конечно, ее лицо показалось мне знакомым, но буду честным: разве я мало хорошеньких кудряшек повидал за свою жизнь?

Кажется, здесь было что-то другое.

Раньше, чем я успел прийти к каким-то выводам, дверь распахнулась, и в комнату влетел Алан в брюках и в пиджаке, наскоро наброшенном поверх пижамной полосатой куртки.

— Что здесь… — Он окинул взглядом комнату. Меня, Гринс в ночной сорочке, Аделию, которая наконец пришла в себя и открыла глаза. Аделия, к слову, все еще была целомудренно одета в закрытое платье. Несмотря на это, Алан укоризненно произнес: — Кайден.

Гринс покраснела, но упорно повернулась к Аделии и поднесла к ее губам стакан с водой. Аделия, которая, должно быть, не до конца поняла, где она находится и что вокруг происходит, отпила немного.

Нужно показать ее все-таки лекарю. Она всегда так реагирует на испуг? Хорошо, что она не боевик, иначе стала бы самым бесполезным боевиком в мире.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил я у Алана.

— У меня сигнальные чары взорвались, — рявкнул он. — Взлом защиты академии! Я думал, у тебя здесь…

Он замолчал и сжал губы.

Не было нужды продолжать: Алан, как и я, первым делом подумал о сумрачных тварях, снова прорвавших пространство. Сейчас уже не верилось, что когда-то мы в самом деле считали их сказками.

Издали сумрачных тварей можно было принять за собак — если бы собаки были пепельно-серыми, могли летать, появляться и исчезать, где им вздумается, достигали размеров лошади, имели пустые черные провалы глазниц и… могли выпускать изо рта бесконечно длинные нити-щупальца.