Книга Катастрофа в академии магии, страница 41 – Анна Солейн

“Я не знаю”.

“Это я уже слышал. А теперь правду”.

Ректор Эрхард нависал надо мной, так что я в деталях могла рассмотреть маленькие перламутровые пуговицы его пижамной куртки, на которую был накинут черный деловой пиджак. Судя по всему, ночной подъем не прибавил ему ни хорошего настроения, ни симпатии ко мне.

“Адептка Гринс?”

“Может, у вас просто защита слабая? — предположила я. — По правде говоря, я не то чтобы ее заметила, пока взламывала”.

Глаза ректора Эрхарда отчетливо стали наливаться кровью.

Почему он так разволновался? Ну вломилась… не за честь же приемного сына он волнуется?.. Было бы там за что волноваться…

В общем, я получила еще одну отработку и под присмотром ректора Эрхарда покинула стены родной академии, когда уже светало. В этот раз отцовский артефакт сработал как надо — и я оказалась у себя в комнате.

Утром пришлось выйти из дома пораньше, чтобы успеть на назначенную мне ректором Эрхардом отработку, первую из череды многих, — так что весь день я ходила, как сонная муха.

И отчаянно радовалась тому, что сегодня нет ни одного общего занятия с Кайденом, как у него сил еще и на учебу хватает, Греем.

“Это самая большая глупость, которую ты могла сделать, Лори! — шипела мне на ухо Селия. — Зачем ты его прогнала? Он ведь пришел к тебе в таверну!”

“Затем, что я его не приглашала?”

О том, что Кайден Грей весьма прямо решил предложить мне деньги за то, что я украшу его досуг, я решила не говорить.

Было стыдно.

“И что? Он сам пришел! К тебе в таверну! Ты знаешь, что Кайден Грей никогда не бегает за девушками! А к тебе пришел! Ты ему понравилась! А ты?!”

Я закатила глаза.

Я не стала говорить, что Кайден Грей не очень-то расстроился и в ту же ночь нашел для меня замену. Которую мне, к тому же, пришлось приводить в себя после обморока.

Какая глупая ситуация.

Интересно, они продолжили то, на чем остановились, когда я ушла?

Какое мне вообще дело до этого!

Такие парни, как Кайден Грей, злили меня больше всего на свете. Которые уверены, что им все позволено, а девушек считают кем-то вроде игрушек, у которых нет ни мозгов, ни своей воли — ничего.

Для них даже не было разницы с кем проводить вечер, с одной девушкой, или с другой, или с третьей…

Улучив время между занятиями, я наведалась в тот уголок столицы, где находился четыре года назад ломбард, куда я отнесла случайно попавший мне в руки перстень. Я этим не гордилась, но…

Тогда я не знала, что именно такое этот перстень, мне просто очень нужны были деньги, и как можно быстрее — иначе тетушка бы могла не выжить, мы бы просто не смогли заплатить целителю за такую сложную операцию.

Но увы — на месте ломбарда сейчас красовалась аптека.

“Здесь был ломбард, — начала я, отстояв очередь и подойдя к хмурому сухому, как лист, и седому провизору, — Четыре года назад. Где он?”

“Сгорел, — угрюмо буркнул он. — Четыре года назад как раз. Если вы не заметили, то сейчас здесь его нет. Большие буквы на вывеске вам на это не намекнули?”

“А… а вы не знаете, где найти хозяина? Мистера… — Я с трудом припомнила имя человека, который за золотой перстень пожаловал мне несколько серебряных монет — не слишком щедро, но они спасли тетушке жизнь. — Мистера Корнера”.

“На кладбище за столицей. Вы брать что-нибудь будете? Не задерживайте очередь”.

Из аптеки я вышла, не видя перед собой ничего.