Книга Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы, страница 11 – Алиса Рудницкая

Я решила убраться и попутно обыскать комнату. Тщательно. Методично. Как будто это была сцена из криминального сериала, а я – детектив, ищущий улики в комнате убийцы.

И начать я решила с книг.

У окна, за занавеской из светлых нитей, я обнаружила целую библиотечку. Там снова были любовные романы на любой вкус: от приторных историй про влюблённых пекарей до страстных рассказов про запрещённые интриги при дворе лесных королей. Я рассматривала корешки. Большинство – обычные. Цветочки, поцелуи, "он посмотрел на неё с грустью". Вспомнив о существовании пизанской башни из книжек, поддерживаемой лишь лозой, я забрала эти книги с тумбочки и принялась расставлять их на места.

По большей части книжки были однотипные, но один... выделялся.

Обложка тёмная. Минималистичная. Название – на витиеватом эльфийском, который я, о чудо, теперь прекрасно знала. Книга красивая, с красным тиснением в форме браслета. По закладке на последней странице и тому, что роман лежал сверху башни, я поняла, что это тот самый, который Аэлрия читала перед тем, как мы поменялись.

Я открыла наугад, прочла пару строчек.

«...и когда он встал на колени, целуя ее туфлю, он был не унижен – он был дома»

Я захлопнула книгу с легким “пумф”, почувствовав, как меня перекосило от отвращения. Без контекста такие кусочки смотрелись крайне убого и ненатурально. Однако что-то меня в этом романчике торкнуло. Я прочла аннотацию, пролистала, ловя кусочек за кусочком и поняла, что это был точно того же толка роман, как тот, в который я залипла перед перемещением сюда.

– Ладно, Аэлрия, – пробормотала я. – Кажется, у нас… гм… похожие вкусы, но не совсем.

Я закончила раскладывать романы. Последний, черный, положила с краю на самую верхнюю полку, где было больше всего свободного места. Специально отодвинула подальше остальные книги. Теперь БДСМ романчик смотрелся там как ворона, сидящая в стороне от милых голубков.

Только вот по какой-то причине черный романчик не хотел задвигаться до конца и торчал с полки. Это было странно – вроде по размеру такой же точно как все другие книги. Я сунула руку на верхнюю полку и обнаружила там шкатулку.

Большая, деревянная, с инкрустацией в виде луны и дубового листа. Сначала я подумала, что внутри украшения, но нет. Внутри оказались старые письма Аэлрии. Настоящие. Перевязанные ленточками, подписанные незнакомыми мужскими именами: Саэрин, Кайрин, Оринель…

Я развернула одно. Аккуратный почерк, чуть неровный от волнения:

«…и если ты согласишься быть моей госпожой, я отдам тебе себя без остатка. Я не прошу ничего, кроме твоих приказов и твоего взгляда. Пусть твоя воля станет всей моей жизнью».

У меня выступили мурашки на коже. Это не был страх. Это было что-то… другое. Что-то глубокое и странное, чего я никогда раньше не ощущала.

Будто на моих глазах неожиданно быстро сбывалась моя самая бредовая сексуальная фантазия. До меня начинало доходить, о каких таких порядках клана писала в дневнике Аэлрия, от чего она, предположительно, могла сбежать со своей любовью к ванильным романам где девушка – слабая, а мужчина – сильный.

Я вскрыла ещё два-три конверта – все были в этом духе.

Юные эльфы с неприкрытым трепетом и обожанием просили Аэлрию взять их под своё покровительство. Повелевать. Вести. Никто не называл это “унижением”. Это было их личным выбором. Честным. Желанным.