Книга Попаданец для драконши, страница 73 – Алиса Рудницкая

— Страшный какой обычай, — вздохнул я.

— Кстати, слышно уже что-нибудь? — чуть нетерпеливо спросила Ласла у Луки. — Что говорят твои уши?

— Многие очень впечатлены речью, но на этом пока все, — покачала головой лисица. — Как только какие-то более осмысленные шепотки появятся — я обязательно их до тебя донесу. А теперь мне пора… меня ждут треклятые доносы.

И она удалилась, оставив нас вдвоем. Ласла уже хотела снять маску и вернуться к трапезе… как на этот раз в дверь постучалась и тут же сунула маску-мордочку главная мышь — Жанна сонора Эрго.

— Ваше величество, я на секунду, — пискнула она добро. — Пара господ, прочитавших в утренних газетах отрывки речи прислали подарки и прошения принцу о том, чтобы он им помог. Что делать?

— Ты разместила мою речь в газете!? — ужаснулся я.

— О да, — деловито сказала Ласла. — А еще номинировала ее на нашу Вадгардскую премию “Золотое слово”. Не знаю как у вас, а у нас речи — отдельный вид творчества. Проходят конкурсы и при университетах, и общие для всего Вадгарда… Я не в судьях, так что подумала — почему бы и нет?

— Так что, подарки?… — напомнила о себе сонора Эрго.

— Подарки отдайте в любом случае, — благосклонно кивнула королева, а потом спросила меня. — Ганс, ты готов поработать на данных господ?

— Смотря какие речи там будут, — хмыкнул я. — Если они о пользе насилия и пьянства — то против. Если нет — то только за.

— Хороший подход к делу, — согласилась королева, а потом кинула главной мыши. — Кажется, Гансу понадобится кошелек. Выделите ему тридцать процентов от стоимости услуги в качестве награды.

— Да ладна, я бы и так… — стушевался я.

— Ты не раб, никогда не делай ничего бесплатно, иначе обнаглеют и сядут на шею, — поругала меня Ласла, а потом, смягчившись, добавила. — Ну и мне заодно напишешь, тему я тебе позже сообщу.

— Хорошо, — согласился я. — Как скажешь.

А потом подумал вскользь… а жизнь-то налаживается!

Следующие два дня я сидел безвылазно в своей комнате. Нервотрепка последних дней измотала меня сильнее, чем я думал — здоровье-то было все еще не к черту, да и я всегда быстро уставал. Потому я сначала отоспался, продрых целых двенадцать часов к ряду и только после этого вернулся к своему обучению. Если быть точнее — взялся за местный язык.

Взялся, и слегка перетрусил, потому что в алфавите Вадгарда оказалось в общей сложности сто одиннадцать символов, некоторые из которых были на мой взгляд совершенно неотличимы друг от друга. Так что бОльшую часть дня я тратил на то, что изображал из себя первоклассника. Разлиновал кипу листов, научился кое-как царапать неудобным гусиным пером и писал сначала пару строчек буквы, потом — слоги, а потом — слова на изученную букву… и продолжалось это бесконечно и мучительно.

Неудивительно, что речи, которые я старательно придумывал в ответ на присланные мне подарки, записывала за мной Альти.

Речи было три. Одна — на открытие нового, пусть и маленького, храма свет-птицы, вторая — для возведения в титул наместницы какого-то далекого, северного городка, третья — для празднования столетия северо-восточных шахт. К моему разочарованию помимо сладостей и деликатесов каждый проситель прислал мне по красиво выделанной броши. По словам моей верной служанки эти самые броши использовались как нечто наподобие знака благосклонности. Их дарили тем, кого уважают, а если принявший дар цеплял их себе на воротник — он так высказывал свое расположение. Ну… я собирался носить только одну брошь — с драконом. Больше всего я тут, в Вадгарде, уважал и любил все же Ласлу.