Книга От января до марта один шаг, страница 50 – Алиса Рудницкая

Договорить он не успел. Злоба на него за то, что он так просто относится к человеческим смертям, переполнила Леду. Ей стало очень обидно и за себя, и за двух мертвых жен графа, и за тех несчастных, что умерли в этих подвалах. Еще никогда в жизни ни на кого она не была так зла. Ее бил Мелунас, но она сама никогда не смела поднять на него руку. Ее обижали в деревне мальчишки, и она никогда не смела даже пикнуть. Однако издевательство над другими всегда вызывало у нее жгучую ненависть. И эта ненависть вылилась в звонкую, заставившую графа удивленно округлить глаза пощечину.

Какое-то время они молча, с ненавистью смотрели друг на друга, а потом Леду будто бы прорвало:

- Да как вы могли издеваться над умирающими женщинами?! Им осталось всего ничего, а вы губили последний год их жизни! И вам не стыдно за это? Какое это благо, если оно делается злыми делами?! Неужели нельзя было придумать другого способа?

- У меня не было выбора! - разъяренно вскочил Аластр. - Кто дал тебе, смирившейся со своей смертью, право тыкать меня носом в мои дела?

- Я хотя бы никого не убила, - парировала Леда. - Уж лучше умереть, чем убивать других людей.

- Великие двенадцать, - закатил глаза Аластр. - Я так надеялся, что женюсь, наконец, на женщине, которой смогу открыть всю эту грязь и которая поддержит меня, а женился опять на какой-то дуре. Да пойми же ты, не было никакого другого выбора, кроме как пробовать и искать способы достигнуть желаемого. Я перепробовал все возможные гуманные варианты, а потом мне не оставалось ничего, кроме как попробовать негуманные!

- Выбор всегда есть, вы же сами сказали, - ответила ему Леда. - У меня этот амулет заговорил! Возможно у кого-то раньше он тоже говорил, кроме жреца. Нужно было раскопать эти данные и...

Звонкий хохот, вырвавшийся из медальона, заставил ее замолчать. Они с графом замерли, не смея шевельнуться. Какое-то время медальон от души хохотал, а потом, утих, мерно пульсируя:

- Господин, вы проснулись? - отойдя от первого удивления, осторожно спросил Аластр.

- Так просто оправдать убийство благими намерениями, - прошептал медальон. - Однако принося жертвы на алтарь справедливости, не становишься ли ты похож на того, против кого борешься, человек? Брось... лучше найди гору Клык Соболя и проверь там, возможно...

После этих слов медальон замолчал, и в подвале повисла тишина.

КОНЕЦ ЧАСТИ 2

На следующий день за столом Аластр так и не появился, чему Леда была даже рада. Ковыряясь в своей тарелке с кашей, девушка размышляла о вчерашнем вечере. Только она к графу привыкла, только начала относится к нему чуть лучше, как он дал ей новый повод для неприязни. Это ее угнетало. Она не могла поверить в то, что приличный, вроде, человек мог делать то, что делал граф.

Ретео - необычно тихий и явно не выспавшийся - так же как и она до сих пор не притронулся к еде. Бабушка графа не спустилось - в последнее время у нее совсем начали отказывать ноги, и она была вынуждена есть у себя в комнате. Горн, быстро съев свою порцию, удалился восвояси, не став спрашивать о причинах общего уныния. Только после этого казначей поднял на девушку измученный взгляд и сказал:

- Ты уж прости нас, хорошо? И меня, и Аластра. Ведь я тоже виноват. Я всю эту кашу с тобой заварил...