Книга Сталь и шелк. Акт второй, страница 96 – Алиса Рудницкая

–  Раньше ты сказать не могла?  –  несчастным голосом спросила я. – Мы же все думали, что это прямо “твое-твое”, Эйни еще болтал про ритуальные пляски перед многотысячными толпами, а тут, между прочим, полсотня всего, мелочь.

Юз едва заметно улыбнулась.

– Эйнар все правильно говорил. И он даже знает, как я это ненавижу. Наверное, поэтому и предложил...

– Вот придурок! –  возмутилась я. Мне ведь казалось, что он к Юз относится благожелательно,  по крайней мере, лучше, чем ко мне, но все же Эйнар и гадости ближнему своему – это вещи неразделимые. И даже при моих не самых теплых чувствах к Юз, это не радовало.

Но будущая жрица только удивленно на меня посмотрела.

– Может, и ненавижу... может, каждый раз у меня словно все внутри разрывается на клочки, но – умею. И хорошо. Это мой долг перед группой.

А. Надо же. Целый долг. И, главное, тон такой серьезный, будто она на смерть идет, а не красоваться перед зрителями.

Но от этих слов – все чертов тон – всем вдруг стало неуютно.  Делает Юз вид, или действительно вся такая самоотверженная, но у людей, ради которых она выпендривается, это вызывает тоже определенное чувство обязанности – если они, конечно, не полные эгоисты.

– Ой брось, не думай так,  –  к нам подошел Кальц и выдал одну из этих своих милых улыбочек. – Жизнь человеческая слишком коротка, чтобы тратить ее на несуществующие долги. К тому же, почему бы тебе не сделать это так, как тебе нравится? Не для долга, а для собственного удовольствия.

– Вот-вот – ради себя, – поддержала я демона. Я не знала, насколько Юз искренне тут благородно страдает от своего “долга”, но скепсис сейчас, увы, не лучшая политика общения. – Вдруг все не так плохо будет, а наоборот? Но вообще, надо было просто сразу сказать, что не нравится, зачем себя так мучать? Придумали бы что-нибудь иное, выпустили бы вон, Мэта голого, он у нас не стеснительный  – фурор от девиц обеспечен.

– О каких девицах речь? – это Эйнар соизволил вернуться, и я переключилась на него – все же с Юз я пусть и старалась говорить как обычно, и неплохо получалось, но каждый раз опасалась скатиться в очередную ссору.

– Или тебя, Эйни. О, сколько сразу появится кандидаток, чтобы помочь тебе опыта набираться.

– О чем говорит, эта чудная женщина? – закатив глаза, спросил у неба Эйнар. – И откуда взялась эта серьезная атмосфера? Победа в наших сетях, друзья мои, очнитесь. Присмотритесь, кто у нас в судьях. Жених Абигейл. Преподаватель, который друг Абигейл. Этот замечательный Хранитель, что благоволит Альбо. И Абигейл, определенно, тоже – я заметил, как он на нее посматривает.  Да и сама ректор нашу старосту ценит,  не с любым студентом она говорит...

Что ж они все так прицепились к этому одному-единственному вызову в ректорскую башню? Может, меня вообще там отчитывали, исключить грозились, откуда эти домыслы о том, что я у Рады в любимчиках?

– А Гранит? Что Гранит? – серьезно, будто Эйнар тут дельные вещи говорил, уточнил Альбо.

– Дракон, разумеется, в первую очередь будет любить сына и его группу. Но во- вторую – подружку сыны и ее группы. Какие могут быть сомнения?

– А может они, это, не предвзяты? – сделав страшные глаза, предположила я.

– Дикость какая, – затряс головой Мэт. –  Все люди предвзяты, Эйни дело говорит.

– Ну так чего мы паримся, – фыркнула я.  –  Пойдемте уже.