Книга Левша, правша и прочие, страница 22 – Алиса Рудницкая

Они с трудом разжимают Сцинку зубы и вливают в горло содержимое. Тот все же глотает, хотя очень старался этого не допустить. Кеша спрашивает. Сцинк смотрит на него как на подонка. Кеше стыдно. Очень стыдно. Но упертость и, что уж греха таить, некоторая одержимость идеей всегда заводила его очень далеко.

- Рассказывай, - просит Кеша. - Рассказывай и мы тебя отпустим.

- Пошли бы вы в пасть к шакалам, - шипит Сцинк. - Пошли бы вы, пошли бы! ПОШЛИ БЫ!

Он зажмуривается на секунду а потом с силой выплевывает что-то на пол. Это что-то красное, длинное и страшное. Каким-то чудом Кеше удается отпрыгнуть. Изо рта наркомана льется кровь. Кеша и Билли с ужасом переглядываются. А Сцинк смотрит с видом победителя на них и улыбается. Потому что Сцинк ничего не скажет, он только что откусил и выплюнул свой язык.

Потом много возни еще было. Лечебные заклинания - чтобы этот партизан не умер от кровопотери. Потом сильное обезболивающее и снотворное. Еще одно лечебное заклинание - чтобы язык начал отрастать обратно. Потом зелье кратковременной потери памяти. Потом успокоительное - уже для себя. Потом водка Земная - потому что успокоительное не помогло от слова совсем.

- Знаешь что... - бормочет Билли почти пять часов спустя, когда они оставляют Сцинка в его загаженной комнате и уходят к Кеше. - Если я захочу кому-нибудь когда-нибудь рассказать какую-нибудь страшную тайну... я расскажу ее Сцинку...

А Кеша ничего не бормочет. Кеша просто сидит, трясется всем телом и предвкушает, какие ему будут сниться кошмары в ближайшие недели.

- Нет!

На это слово Кеша оборачивается и видит Билли, упрашивающего усатого куратора красного общежития чего-то там сделать. Уильям Линрих необычно серьезен, Якоб Леам нахмурен и непреклонен.

- Ну хотя бы совет дайте, - просит он. - Вы же учитель. Я хочу на боевую магию. Хочу уметь за себя постоять.

- Не твое это, Линрих, - стучит ему костяшками польцев по голове Якоб. - Не твое. Нет смысла учить того, кто не сможет научится. Твое оружие - твой острый язык. Им учись пользоваться.

- Но языком меч не отобьешь, - бормочет Билли.

- Твое дело не отбить меч, а не дать его вытащить из ножен, - поучает Якоб. - Я бы на твоем месте свои жуликоватые наклонности засунул бы себе же...

И Кеша прикусывает губу. С Биллом их много что связывает, хочется ему помочь. И есть одна идея. Якоб давно зовет его поучиться. Давно, но тщетно, ибо у рыжего душа (если она есть) ближе лежит к алхимии. Кеша даже думает, что, если бы алхимия была бы женщиной, то он бы на ней женился. Учиться драться ему не хочется, но зато хочется отплатить Биллу добром на добро. И за поддержку, и за дружеские издевательства, и за молчание, и за вообще то, что он есть у него такой идиот.

- А меня поучите? - вклинивается Кеша, решившись. - А Билл постоит и посмотрит. Или поучаствует, надо же на ком-то отрабатывать.

Теперь уже усы жует Якоб. Ему и хочется затащить к себе Кешу, и не хочется возиться с Биллом. В конце концов он приходит к компромиссу с самим собой и заявляет:

- Только одно занятие. Живо сбегали в общежитие, переоделись в то, что не страшно испортить, и жду вас у ворот. Хотите потом - сами тренируйтесь. Но уже без меня. А вы, Флягин, все же подумайте. Подумайте серьезно, я в вас потенциал вижу.