Книга Левша, правша и прочие, страница 30 – Алиса Рудницкая

Сердце у Кеши стучится об грудную клетку и спрашивает - эй, парень, ты там как? Смотри у меня, не умри от шока. Я еле-еле справляюсь, подгоняя тебе адреналин чтобы ты сбежал поскорее. Что же ты не бежишь?

- Я - плод его эксперимента, - продолжает Фрейя. - Первый год своей жизни я принадлежала ему и считала, что других людей в мире и нет. Уж не знаю, кому из пяти принадлежала моя душа, но не помню, чтобы я до этого жила. Потом моего папочку поймали и посадили за создание гомункула. Знаешь же. это под запретом. Только вот я была таким удачным гомункулом, что так просто от меня не отстали, и следующие четыре года я провела в компании ученых мужей в роли предмета исследований. Кто-то даже предположил что моя душа, очень отличающаяся от людской - почти истлевший демон, потерявший память и утративший часть своих свойств. А потом вдруг появилась Рада Тарвиус и спросила - не хочу ли я у нее учиться? Я сказала что хочу. Я сказала, что очень хочу. Я даже добавила, что готова была бы за это свой хвост. И она забрала меня оттуда. И дала прожить все это время жизнью обычной студентки.

- Постой, - удивляется Кеша. - А хвост?

- А, этот? - поворачивается к нему спиной Фрейя, демонстрируя свой хвостик, начинающийся там, где у Кеши копчик. - Это драконий ус. Он заменяет мне позвоночник. Из-за него я не совсем правильно сгибаюсь, однако, иллюзия это хорошо скрывает. Как и шрамы, и разницу в цвете коже.

Она вдруг вымученно, отчаянно улыбается. Подходит близко-близко. Смотрит секунду. А потом вдруг усаживается к Кеше на колени, обвивает руками его шею и заглядывает в глаза. Сейчас в ней - ни капли смешинки. Сейчас она - самая серьезная чертовка из всех, которых видел Кеша. Хотя видел ли Кеша в свой жизни других чертовок?

- Так что, больше я тебе не нужна? - спрашивает она, стараясь выдавить из себя веселый тон. - Теперь я больше не чертовка? Теперь я больше не девушка твоей мечты? Скажи же что-нибудь.

Кеша и хотел бы сказать, да нечего. Потому он просто обнимает ее, притягивает к себе и целует. Пусть ему чуть страшно от одного вида этой новой Фрейи, пусть ему больно прикасаться к ее шрамам. Но он справится. В конце-то концов теперь она наконец вся принадлежит ему. Может, правда, ее сердце пусто, но она ему открылась. Доверилась. Рассказала. Потому он просто бросает ее. Бросает на кровать. Нависает сверху, обводит руками и губами каждый чертов шрам и заставляет, ей богу, заставляет на пару часов забыть о том, кто она такая. Да и сам в какой-то момент забывает. Потому что сейчас она - его чертовка, а он - ее рыжик. Потому что теперь она его целиком и полностью. Как он и хотел.

Кеша сидит на чемодане и смотрит сквозь решетку ворот академии. На площадке толкутся бывшие студенты - растерянные, все еще не до конца осознавшие, что они больше не студенты. Да и сам Кеша гораздо более шокирован этим фактом, чем думал.

Как-то незаметно, постепенно, Академия превратилась в его Дом, а жители зеленого общежития - в некое подобие семьи. Он только что вспомнил, что вообще-то у него на Земле есть отец и мать, которые, пожалуй, уже похоронили сына. И Кеша никак не может понять - почему на него все это не давило? Неужели он настолько сильно не дорожил семьей, чтобы забыть о ней так просто?