Книга Саймон, страница 44 – Анна Есина

Аксинья застыла на пороге, словно оленёнок, застигнутый в свете фар. Её пальцы нервно теребили край простого чёрного платья, а плечи были так напряжены, будто она готовилась к прыжку.

В кабинете царил полумрак, разбавленный лишь разноцветными бликами от витражей. Тяжёлые фолианты на полках казались стражами древних тайн, а в воздухе витал едва уловимый запах можжевельника. Но главным в этой комнате был не интерьер — главным был он сам.

Игнат поднялся из-за стола — величественная фигура, от которой исходила такая аура силы, что Аксинья невольно отступила назад. Его движения были плавными, почти кошачьими, а осанка — прямой как стержень. Во внешности было что-то нечеловеческое: слишком правильные черты лица, слишком пронзительный взгляд изумрудных глаз, в которых, казалось, таилась древняя мудрость.

Волосы цвета червленого золота были собраны в небрежный хвост, подчёркивая высокие скулы и волевой подбородок.

— Проходи, — произнёс он голосом, от которого, казалось, завибрировали стёкла. — Присаживайся.

Он указал на мягкое кресло напротив своего стола, и Аксинья, словно во сне, подошла и опустилась в него. Руки у неё дрожали, а взгляд метался по комнате, избегая встречи с пронзительными изумрудными глазами врача.

Игнат вновь занял своё место за массивным столом из чёрного дерева. Его присутствие заполняло всё пространство кабинета, словно он был не просто человеком, а воплощением самой силы. В движениях чувствовалась тысячелетняя мудрость, а в осанке — королевское достоинство.

— Меня зовут Игнат, — произнёс он. — И я здесь, чтобы помочь тебе.

Его взгляд был таким проникновенным, что девушка почувствовала, как все секреты готовы вырваться наружу. Она сглотнула ком в горле и начала свой рассказ, понимая, что перед ней не просто парапсихолог — перед ней существо, от которого невозможно утаить правду.

— Я не должна была выжить после того ритуала, — прошептала она, и в голосе прозвучала такая боль, что даже воздух в комнате, казалось, стал гуще. — Но выжила, а другие… — язык словно запнулся, и она замолчала, борясь с подступающими слезами.

Игнат не торопил. Он просто сидел, излучая спокойное присутствие. Его глаза, глубокие как озёра, внимательно следили за каждым движением девушки.

— Я всегда была чужой для них, — наконец продолжила она, глядя в одну точку перед собой. — Чистокровные ведьмы смотрели на меня свысока из-за моей смешанной крови. Как будто то, что во мне течёт кровь обычных людей, делает меня недостойной.

Рассказ постепенно набирал обороты, словно она наконец-то могла дать волю своим чувствам.

— Я так хотела доказать им, что достойна быть среди них, что могу быть такой же сильной, как они. Я выбрала самый сложный ритуал из всех, которые только знала. Думала, что это покажет им, на что я способна.

Аксинья закрыла лицо руками, пытаясь сдержать рыдания.

— Но всё пошло не так. Магия вышла из-под контроля. Заклинание превратилось в неуправляемую стихию. Я видела ужас в их глазах, когда они поняли, что происходит что-то страшное. Они пытались остановить меня, но было уже поздно.

Она подняла глаза на Игната. В его взгляде не было ни осуждения, ни жалости — только глубокое понимание и сила, которая словно обволакивала её, давая ощущение безопасности. Его присутствие было как скала — непоколебимое, надёжное, вселяющее уверенность.