Книга Саймон, страница 91 – Анна Есина

Кира скривила рожицу и показала брату известную фигуру с оттопыренным пальцем.

***

Игнат с интересом наблюдал за работой Гели. Они находились в палате у лепрекона с суицидальными наклонностями, и новый целитель как раз вела осмотр.

— Как ты себя чувствуешь?

— Когда меня отпустят домой? — лепрекон игнорировал её вопросы и требовал ответа на собственные.

— Не отпустят, пока не выздоровеешь.

— Я здоров, — голос у него скрипел, как несмазанная телега. — Так когда я смогу уйти? — он то и дело бросал обеспокоенные взгляды в угол палаты, где лежал кулёк из наволочки с заветным золотишком.

— Послушай, дружище, — Геля скрестила руки на груди, — ты тут уже третий день с температурой под сорок и кашлем. О какой выписке речь?

Лепрекон нахохлился, как воробей в метель, его зелёные одеяния выглядели несвежими, а остроконечная шляпа съехала набок.

— У меня просто лёгкая простуда! — просипел он. — И вообще, я не могу долго находиться вдали от своего золота. Оно там, — он кивнул на наволочку, — тоскует без меня. Да и дома кой-чего осталось.

— А ты, значит, тоскуешь без него? — усмехнулась целитель. — Знаешь, если бы не твоё золото, ты уже давно был бы в порядке. А так ты только и делаешь, что переживаешь, вместо того чтобы отдыхать и лечиться.

— Это не просто золото, — пробурчал лепрекон, маленькие глазки сверкнули от волнения. — Это моё счастье, моя гордость, моё всё! Каждая монетка здесь с историей, каждая хранит частичку моей души. Каждую я люблю как собственное дитя.

— Ну вот, — Ангела подняла бровь, — теперь я понимаю, почему ты так плохо себя чувствуешь. Ты слишком привязан к своим сокровищам. Может, стоит научиться отпускать? Хотя бы на время лечения?

Лепрекон засопел, нос покраснел ещё сильнее, а подбородок задрожал.

— Моё золото — это моя жизнь! — заявил он. — Без него я как без рук!

— Да-да, — кивнула девушка, — только руки у тебя на месте, а вот здоровье — под вопросом. Кстати, — она наклонилась к наволочке, — а что там у тебя такого особенного?

— Не твоё дело! — лепрекон попытался дотянуться до наволочки, но закашлялся.

— Ладно-ладно, — подняла руки Геля. — Но знаешь что? Я могу приставить к твоему золоту охрану. Вон того домового-санитара. Он как раз обожает считать монетки.

Лепрекон встрепенулся, глаза расширились от ужаса:

— Домового? Да он же первый и украдёт! У них же в крови тяга к блестящему!

— Вот видишь, — улыбнулась Ангелина, — даже ты признаёшь, что домовой не устоит перед соблазном. А значит, надо лечиться и набираться сил. А то кто же тогда защитит твоё сокровище?

Лепрекон задумался, потирая свой острый подбородок. Его маленькие ручки нервно теребили край одеяла.

— А может, я просто буду следить за ним отсюда? — предложил он.

— Отсюда следи, сколько душе угодно, но домой возвращаться не планируй, — покачала головой Ангела.

Лепрекон вздохнул, плечи поникли.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Но только если ты пообещаешь, что завтра меня точно выпишешь! И что к моему золоту никто не притронется!

— Обещаю, — кивнула Геля, делая пометку в истории болезни. — Если будешь следовать всем моим указаниям и не попытаешься сбежать посреди ночи с наволочкой в зубах. И ещё одно условие — тебе нужно поесть. Вот, — она протянула ему тарелку с бульоном, — это специальный лечебный отвар.