Книга Держаться за звезды, страница 33 – Анна Есина

  − Я верну её, обещаю, − пробормотала девушка, потупив глаза. Её вдруг заинтересовал орнамент линолеума, коим был устлан пол в коридоре.

  − Ты же понимаешь, о чём я. На улице зима, двадцатиградусные морозы теперь норма. Позволь хотя бы отвезти тебя. Серьёзно, я не могу просто взять и отпустить тебя. Это как-то неправильно.

  Отвезти! Но куда? Она до сих пор не знала, что ждёт её за дверями этой квартиры.

  Он почувствовал её нерешительность и очень верно истолковал.

  − Тебе ведь некуда ехать, так?

  Молчание он не расценивал как ответ, но произнести вслух она ничего не могла. Ощущение бесконечно долгого падения на дно пропасти расползалось по венам. Она думала, что освободилась, когда проснулась утром, что сможет со всем справиться, что станет сама распоряжаться своей жизнью, что отстроит её заново, и не учла баснословного числа сложностей.

  − Оставайся, будь как дома, − парень радушно распростёр руки в стороны, обводя узкое пространство прихожей - жест, выражающий широту души и привитое с детства гостеприимство, − но ей от этого становилось лишь хуже. - Я здесь почти не бываю, возвращаюсь поздно вечером, так что мешать мы друг другу не будем. Ну же, скажи хоть что-то, а то в этих монологах я себя дураком чувствую.

  И она согласилась с тягостным осознанием того, что вряд ли когда-либо отплатит ему добром на добро. Уж как бы преследующие её несчастья не затронули и его.

  ***

  Прошла неделя. За это время Яна успела привыкнуть к Славе, можно сказать, прикипела к нему душой. За столь короткий срок он проявил себя лишь с положительной стороны. Был весёлым, лёгким в общении (чего она не могла заявить о себе), уступчивым, мягким, доброжелательным, заботливым. Словом, ожившей девичьей мечтой, кареглазой к тому же. Лицо и тело его будто сошло с глянцевой обложки модного журнала, а характеру позавидовал бы всякий набожный праведник. С такой беззаботностью и никогда не угасающей улыбкой на мир смотрят дети и... Слава. В любой неприятности он находил что-то светлое, забавное, положительное. Умел приободрить в нужный момент. А главное, он её понимал, понимал по-настоящему. Это не поддавалось логическому анализу, существовало на уровне инстинктов и безусловных рефлексов, но имело место быть. Она замечал, что она не такая, чувствовал её внутреннюю силу и никогда ничего не выспрашивал. Наверное, знал, что её это огорчит. Она не ведала природы своих талантов, не считала их чем-то полезным, боялась пользоваться, потому как конечный итог всегда сводился к вреду. Нехотя, но она губила всё, до чего дотрагивалась.

  За минувшие семь дней она многое узнала о парне, некогда спасшем ей жизнь. О его семье, большой, любящей и дружной - то, о чём она всегда мечтала. О его детстве, проведённом в деревне. О школьных годах, об увлечении танцами.

  Танцы - вот тема, о которой он мог говорить часами. Они были его жизнью, самой внушительной, объёмной и прекрасной частью его самого. Любовь к ним ему с раннего детства привила мама. Будучи выпускницей училища культуры, она работала в сельском клубе, вела кружок бальных танцев. Конечно же, дети сызмальства были при ней. Сначала наблюдали репетиции и занятия со скамьи, а затем принимали в них самое деятельное участие. Однако единственным, кто по достоинству оценил всю красоту и прелесть восьмичасового стояния у станка, кого действительно восхищали все эти трудновыполнимые импетусы*, пивоты**, пируэты и поддержки, оказался Слава.