Книга Девушка без гарантии. На лезвии ножа, страница 93 – Рина Ских

Мы мелькали в хронике, на церемониях, на открытиях новых энергокластеров. Фотографировались на фоне стеклянных спутников. Присутствовали на вручениях разных наград и грантов.

Я — в платьях цвета закатного солнца и бронзы, он — в идеально скроенных костюмах, под которыми всегда что-то пульсировало: капсула, инъекция, микродозы.

Я держала бокал с пенящейся синей жидкостью, пока Льюис прятал под ногтем капсулу и медленно растворялся в следующем витке наркотического безразличия. Его рука сжимала мою талию чуть сильнее, чем нужно. Его улыбка прилипала, как патока. От него хотелось отодвинуться.

Отец был доволен. Рейтинги росли с каждым днем, а с ними и акции компаний Люциана. Но в моей голове крутились только два имени. Кай. Итан.

С каждым днем тревога стискивала мое сердце все сильнее. Я собственноручно отдала их жестокой психопатке. Держит ли она слово? Так ли ей нужна та пластина? А может, она под пытками вытащила нужную информацию из моих парней и, получив желаемое, попросту убила их?

И все же я продолжала ждать.

Оставалось шесть дней до свадьбы.

Очередной бал. Огромный стеклянный зал с танцующими парами. Под ногами проекционные плиты, каждая из которых рисовала иную вселенную. Музыка лилась с потолка, меняя ритм под пульс гостей.

Льюис схватил меня в порыве танца, завертел и едва не свалил в фонтан. Его губы задели мой висок, дыхание пахло мятной жвачкой и очередной синтетической дрянью. Он хохотал. Я улыбалась. Камеры гудели. Зрители были в восторге.

Только внутри что-то щелкнуло. Миг. Вспышка. Перед глазами все поплыло, как экран с перегрузкой. Воздух стал слишком плотным, а ноги — ватными. Я успела отойти в сторону к пустой беседке, когда мир пошатнулся и окончательно провалился.

Очнулась я не в особняке. Резкий свет. Холодный металл под ладонью. Шипение вентиляции и знакомый насмешливый женский голос на фоне.

— Очнулась, лапуля?

Астрид сдержала слово. Она пришла не только за Каем и Итаном.

Теперь — и за мной.

Итан влетел в объятия первым.

— Живая! Ты живая! — Он почти повис на моей шее, и я невольно обняла его в ответ, чувствуя, как в груди что-то сдавило. — Я уже думал, что ты… ну, в общем…

Он всхлипывал, как будто пытался говорить и дышать одновременно. Его пальцы вцепились в мою куртку, словно от этого зависела жизнь. Горячие капли скатывались с его щек мне на плечо, и я вдруг поняла, насколько он вырос за эти дни — не в росте, нет, — в страхе, тревоге, ожидании. В опасной тени чужого корабля, среди чужих лиц, в логове опасной хищницы, безо всякой уверенности, что я еще вернусь. А я ведь его бросила. Во имя плана. Ради шанса. Даже не предупредив заранее. И только сейчас по-настоящему поняла, сколько он пережил.

Кай стоял чуть в стороне. Улыбка едва тронула уголки его губ, в глазах мелькнула вспышка облегчения.

— Надеялся, что ты выкрутишься, — сказал он негромко, а затем, неожиданно, шагнул ближе и коротко прижал меня к себе.

Его подбородок коснулся моей макушки, и я уловила привычный запах металла и чего-то чуть горьковатого, как запах застоявшегося кофе в машине. Он ничего не говорил, только держал. Несколько долгих секунд. В этих объятиях было все: гнев, тревога, облегчение — и то безмолвное «я рад, что ты дышишь», которое не нуждается в словах.