Книга Его самое темное желание, страница 67 – Тиффани Робертс

Они были связаны способом, который немногие смертные когда-либо испытывали, способом, который немногие смертные могли себе представить. Сами их души уже были переплетены; почему они должны ждать, чтобы соединить и свои тела?

Векс остановил свою руку за мгновение до того, как его пальцы коснулись бы ее. Он был весь в грязи и запекшейся крови, а его нога болела гораздо сильнее, чем еще час назад. Его пальцы сжались, но он не мог заставить себя убрать руку, не мог заставить себя отвести от нее взгляд.

Волны медово-каштановых волос разметались по подушке вокруг нее, так и маня его провести по ним пальцами. Ее полные губы молили о поцелуе, обещая уступить ему, ласкать его так, как ничто другое не могло.

В этот момент ему ничего так не хотелось, как забраться на кровать, обнять ее и прижать ее тело к своему. Он ничего так не хотел, как ощутить ее кожу и ее жар. Чувствовать ее.

Больше всего на свете он хотел почувствовать такую связь, какой ни с кем не испытывал за все свои годы.

Он наклонился на волосок ближе.

Новая волна боли пронзила его ногу, заставив колено подогнуться. Тень поспешила ближе, как будто хотела поймать его, но Векс отдернул руку, чтобы не задеть Кинсли, и оперся ею о тумбочку. Предметы на ней задребезжали. Другой рукой он зажал рану. Векс едва держался на ногах, хрипло дыша сквозь стиснутые зубы, чтобы переждать агонию.

Кинсли вздрогнула, резко втянула воздух и открыла глаза.

— Спи, — приказал Векс, наполняя это слово магией.

— Векс… — прошептала Кинсли, когда ее глаза снова закрылись.

Неужели только его воображение, его собственная глупая надежда наполнили ее голос такой тоской и беспокойством, когда она произнесла его имя?

Ее тело расслабилось, и боль в его ноге уменьшилась до бушующей огненной бури, ставшей терпимой только потому, что ей предшествовало нечто гораздо худшее. Зверь нанес ему ужасную рану, и даже разбавленный яд из его когтей оказался невыносим. Он не мог позволить себе еще временить с лечением.

Он оторвал взгляд от Кинсли и с усилием отвел его. Тени, отбрасываемые сиянием огонька, танцевали на полу, мерцая от беспокойства и неуверенности. Крепко держась рукой за раненое бедро, Векс заставил ноги двигаться, ковыляя к ванной комнате.

Как только он снимет изорванную, испачканную одежду и вымоется, он сможет должным образом обработать рану.

Но все же он обнаружил, что задержался у очага, где разжег огонь, подпитываемый маной. Как только пламя стало излучать соответствующее тепло, он вошел в ванную комнату, а Тень шла прямо перед ним.

Стоя в дверях, он оглянулся. Свет камина отбрасывал на кровать длинные тени, но он мог видеть лицо Кинсли так же ясно, как и всегда. Что-то сжалось в его груди, подталкивая его вернуться к ней. Все, что ему было нужно, — это одно-единственное прикосновение. Легчайшее прикосновение к ее щеке или округлому уху кончиком пальца. Возможно, прикосновение его большого пальца к ее пухлой нижней губе…

Сжав челюсти, он тяжело выдохнул и закрыл дверь комнаты.

Это было все, что он мог сделать, чтобы не признать правду…

Одного прикосновения никогда не будет достаточно.

ГЛАВА 16

От раскатов грома пол под ногами Кинсли задрожал. Она разрезала половинку дыни, лежащую на кухонном столе, и выглянула в кухонное окно. Буря окрасила мир снаружи в мрачный серый цвет, и здание, и дерево в его центре зловеще стонали на неистовом ветру.