Книга Переплетенные судьбы, страница 31 – Тиффани Робертс

Волкер склонил голову, закрыл глаза и заставил себя сделать глубокий вдох. Воздух все еще обжигал его легкие и горло, а стеснение в груди не ослабевало.

— Она счастлива?

— Да, — Исайя убрал руку, и кожа на его кресле снова заскрипела, когда он поерзал на нем.

Сжав челюсти, Волкер тяжело выдохнул через ноздри. Слышать, что она счастлива, было больно почти так же сильно, как и все остальное, потому что он должен был быть тем, кто сделает ее счастливой. Больше, чем когда-либо прежде, он чувствовал себя… одиноким. Он чувствовал, что его место во вселенной больше не определено, как будто он больше не был связан ни с кем, ни с чем. Как будто он просто будет вечно дрейфовать в пустоте в одиночестве.

Киара была его парой. Это было неоспоримым фактом с того момента, как он встретил ее, независимо от того, в чем отец Волкера пытался его убедить на протяжении многих лет. Киара принадлежала ему. Но она выбрала другого. Она двигалась дальше. Он не мог винить ее за то, что она искала счастья. Если кто-то и мог понять это желание, то не он ли, который провел большую часть своей юности, переезжая с места на место и чувствуя себя оторванным от всего?

— Сайфер все еще у нее? — спросил он, слова почти застряли на его пересохшем языке.

Исайя тихо усмехнулся.

— Они были неразлучны. Мне пришлось довольно часто разговаривать с директором, когда она училась в школе, потому что она отказывалась оставлять Сайфера дома во время занятий.

Несмотря ни на что, легкая улыбка тронула уголки рта Волкера. Его упрямая Киара. Сайфер был частью Волкера… такой же, какой всегда будет Киара. Пока у нее был Сайфер, Волкер был с ней, даже если это было не то, чего он всегда хотел. Даже если это было не то, о чем он всегда мечтал.

Он слишком многого требовал от Киары, когда покидал Терру, не ожидал, какую боль причинит ей, сказав ждать его. Даже сейчас ему хотелось узнать у Исайи ее адрес, попросить водителя отвезти его к ней домой, неважно, как далеко, чтобы он мог увидеть ее. Чтобы он мог поговорить с ней. Чтобы он мог сказать ей, что она принадлежит ему, и что он хочет ее — нуждается в ней.

Но ей придется ждать еще дольше, чтобы они были вместе.

И что бы это дало? Что, если она больше не хотела его? Что, если она действительно была счастлива с этим Дэниелом, а внезапное появление Волкера разрушило бы это счастье?

Сможет ли он вынести вид ее с другим мужчиной?

Сможет ли он вынести отказ?

Его легкая улыбка исчезла еще быстрее, чем появилась. Он так много вынес, чтобы дойти до этого момента, но мысль о ней с другим мужчиной — счастливой с другим мужчиной — была невыносима. Мысль о том, что его приезд нарушит ее радость, была выше его сил.

Не прошло и десяти минут, как он вспомнил худший день в своей жизни, самый тяжелый день — день, когда он был вынужден покинуть ее. Но теперь он знал, что был наивен, думая об этом таким образом. Сегодня был самый тяжелый день в его жизни.

Это был день, когда он должен был выбрать отпустить ее. День, когда он должен был позволить ей обрести то счастье, которое она нашла.

Открыв глаза, он заставил себя придать лицу как можно более спокойное выражение — задача, в которой он преуспел только благодаря многолетнему опыту на поле боя, где солдаты зависели от него и его умения казаться уверенными и решительными, независимо от того, что он чувствовал. За этой маской скрывалась совсем другая история. Он был разорван на миллион кусочков, и его сердце превратилось в пыль. Конечности были слабыми и угрожали задрожать, во рту пересохло, а грудь сдавило, как будто она была зажата в кольцах одной из тех больших терранских змей, которых Киара показывала ему в лондонском зоопарке много лет назад. Но Исайе Муру не нужно было знать ни о чем из этого. Он был просто человеком, который любил свою дочь и хотел, чтобы она была счастлива.