Книга Сердце мстителя, страница 76 – Тиффани Робертс

— Несколько минут назад. Перед тем, как я присоединилась к тебе.

Жар внутри Урганда разлился по щекам. Он не понимал собственной реакции, чего тут было смущаться? Он и Секк'тхи были друзьями. Они вместе сражались, вместе получали ранения, вместе пили и смеялись. Клянусь пылающим черепом Ворги, она даже пару раз видела его с голой задницей благодаря проделкам братьев Крен.

Он хмыкнул и пожал плечами.

— Думаю, это было наполовину с собой, наполовину с Арком. Но его нет рядом, чтобы услышать это, так что я выгляжу как последний дурак.

— Его здесь нет?

Вздохнув, Урганд протянул ей записку.

— Я не знала, что кто-то все еще пишет от руки на бумаге, — сказала она, переворачивая лист и изучая его. — Мы писали от руки, но в грязи или на камне. Бумага была бы кстати.

Урганд нахмурился и стиснул зубы. Внутри у него все сжалось, и по нему пробежали отголоски того, чего он не чувствовал уже очень, очень давно — ярости.

Хотя Секк'тхи редко говорила о своем прошлом, все в команде знали эту историю, пусть и в самой простой версии. Она родилась кем-то даже меньшим, чем рабыня, и воспитывалась в загонах вместе с собратьями в качестве скота на убой. То, что она в конце концов избежала такого конца, было невероятно, но это не сделало Урганда менее сердитым из-за того, что она перенесла, и этот гнев только усиливался по мере того, как с годами он узнавал ее лучше.

И он не знал, что сказать по этому поводу. Он знал только то, что ей, похоже, не нужна была его жалость, как не был нужен и гнев, оставляя ему надежду, что его дружбы, его присутствия было достаточно.

Секк'тхи прочитала записку и задумчиво промычала.

— Итак, он сделал это снова.

— Так и есть. Должно быть, ушел еще до восхода солнца.

Она кивнула, положила записку на стол и повернулась лицом к окну. Город был живым, его металл и стекло поблескивали в утреннем свете, почти напоминая поверхность Артоса.

— Должны ли мы попытаться выследить его? — спросила она. — Он должен был оставить какой-то след, пусть и слабый.

Ярость закипала в сердце Урганда, когда он смотрел на нее. Созерцательная, сострадательная, добрая, бескорыстная, сильная — Секк'тхи была всем этим и даже больше. И ей так во многом было отказано в жизни. Она перенесла такие трудности.

— Нет. Он может сам о себе позаботиться, а мы уходим, — ответил Урганд. — Пошел он нахуй.

— Он пошел нахуй?

— Не в буквальном смысле.

Секк'тхи моргнула.

— Я знаю, Урганд.

Он хмыкнул и схватил записку.

— Он снова убежал один и сказал, что сегодня мы не работаем. Все, что я говорю, это то, что мы должны воспользоваться этим.

Ее глаза заблестели.

— Значит, мы можем еще раз пройтись по магазинам?

Урганд съежился, едва сдерживая дрожь.

— Только если ты захочешь помучить меня.

Она склонила голову набок, и ее глаза опустились, пробежившись его телу.

— Хм.

Он усмехнулся, и тепло вернулось обратно в низ живота, посылая пульсацию прямо в пах. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не зарычать в ответ.

Каким-то образом ему удалось произнести естественным тоном:

— Мы хорошо провели время прошлой ночью, верно?

Ее хвост снова ускорился, и она кивнула.

— Мне понравились гамбургеры. А потом выпивка.

— Потому что я был с тобой, верно?

Она показала еще немного своих зубов.

— Я бы с удовольствием съела их и в одиночку. Они вкусные, — опустив голову, она сократила расстояние между собой и Ургандом и посмотрела ему в глаза. — Но больше всего мне понравилась компания.