Книга Дикое желание, страница 10 – Тиффани Робертс

— Ну, тогда как насчет того, чтобы удивить меня? Я всегда заказываю одно и то же, черт возьми. Помоги мне изменить привычный ход вещей.

Терранка сузила глаза, поджала губы и задумчиво скривила их. Затем она ухмыльнулась.

— Я поняла.

Она поставила рюмку на стойку бара, схватила бутылку со светящейся ярко-красной жидкостью и перевернула ее, наполнив стакан наполовину. Она взяла бутылочку поменьше и потемнее, когда убирала первую, и позволила упасть в стакан только двум каплям из второй. Смесь на мгновение забурлила, и светящаяся красная жидкость стала ярко-фиолетовой.

— Попробуй.

Тарген потянулся вперед, взял рюмку и, запрокинув голову, осушил содержимое одним глотком. Если гурош был жидким огнем, то это было нечто совершенно нового уровня — возможно, ближе к употреблению плазмы, с таким сильным ожогом, что на несколько мгновений у него исчезло чувство вкуса.

Он поморщился, разлепив губы, и выдох обжег почти так же сильно, как напиток. Он поднял пустой стакан и посмотрел на него, выгнув бровь.

— Черт возьми, что это за хрень?

Она рассмеялась.

— Это напиток крен. Они называют его «яд пустоты».

Как его друзья-крен до сих пор не рассказали ему об этом? Они получат нагоняй, когда он придет домой.

Ухмыльнувшись, Тарген поставил рюмку на стойку и подвинул к ней.

— А как они называют тебя?

Она фыркнула и закатила глаза, снова наполняя его бокал.

— Жалкий землянин.

— Я бы сказал, что красивая землянка подходит больше. У тебя есть имя, или это оно?

Несмотря на неровное освещение, Тарген увидел, как потемнели ее щеки, прежде чем она отвела от него взгляд.

— Юри, — сказала она, возвращая ему бокал. — Меня зовут Юри.

Кончики пальцев Таргена на мгновение коснулись ее руки, когда он брал у нее напиток, но этого оказалось достаточно, чтобы он почувствовал, какой мягкой, гладкой и теплой была ее кожа. Его рука была в два раза больше ее.

— Юри, — повторил он, поднимая бокал в очередном приветствии. — Меня зовут Тарген. За новую дружбу.

Румянец на ее щеках стал еще темнее.

— Мне запрещено пить во время смены.

— Ну что ж, — Тарген допил напиток, зашипел от ожога и снова подвинул стакан к ней, — Тогда я выпью один за тебя. Не волнуйся, это за мой счет.

Она усмехнулась и налила ему еще «яда пустоты».

— Я вернусь. Не теряй сознание пока я не приду.

— Потребуется гораздо больше, чем немного крен-напитка, чтобы вырубить меня, — со смехом сказал Тарген, прежде чем залпом сделать следующий глоток. Он сильно покачал головой, желая избавиться от боли, и со стуком поставил пустой стакан на стойку бара. Он уже чувствовал кайф, который обычно приходил на восьмой-девятой кружке гуроша. Ему нужно было сбавить обороты, если он не хочет вскоре выставить себя полным дураком.

Пока Юри наливала другим посетителям, Тарген сосредоточился на коллекции бутылок и бокалов, выстроившихся в ряд на стене за стойкой бара. Падающие на них огни теперь казались еще более яркими и красочными, а музыка, подгоняемая этим безжалостным ритмом, была еще более притягивающей. Внезапно ему захотелось танцевать, захотелось почувствовать басы в своей груди и движения тел вокруг, захотелось отдаться этому гипнотическому ритму.

И ты еще не настолько опьянел, чтобы притворяться, что не знаешь, чем это закончится, идиот.

Он нахмурился. Может быть, какое-то время там и было бы весело, может быть, можно было бы расслабиться и отдаться музыке. Но в конце концов сладкое блаженство забвения, обеспеченное алкоголем, исчезнет, а шум, жара и толпа пробудят что-то глубоко внутри него. Они всколыхнут обрывки воспоминаний, разожгут его Ярость, и что тогда? Драка на кулаках в его старом баре ни у кого бы не вызвала переполоха, но здесь его, скорее всего, арестовала бы Вечная Стража.